Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1 (др. издание)

— Ансельмъ! все, что я говорилъ до сихъ поръ касалось только тебя; теперь позволь мн замолвить слово о себ, и если рчь моя выйдетъ длинновата, то извини меня: я долженъ былъ распространиться, этого требовала просьба твоя вывести тебя изъ того лабиринта, въ которомъ ты блуждаешь. Ансельмъ! ты считаешь меня своимъ другомъ, и не смотря на то, хочешь лишить меня чести, — намреніе вовсе не дружеское. Но этого мало. Ты требуешь, чтобы я и тебя лишилъ чести; это ясно какъ день. Начну съ себя: согласись, мой другъ, что замтивъ ухаживаніе, начатое по твоему желанію, Камилла станетъ смотрть на меня, какъ на человка безстыднаго и безчестнаго, ршившагося такъ подло измнить своему другу. Вмст съ тмъ она подумаетъ, что какая-нибудь слабость, съ ея стороны, побудила меня открыть ей мои преступныя чувства; и если это открытіе она сочтетъ для себя безчестіемъ, то безчестіе ея падетъ и на тебя; теб очень хорошо извстно, что неврность жены роняетъ мужа. Свтъ не спрашиваетъ: виновенъ ли мужъ въ отношеніи измнившей ему жены; подалъ ли онъ поводъ измнить ему? нтъ, людямъ довольно знать, что такая-то женщина неврна, чтобы, безъ всякаго суда, заклеймить ея мужа и смотрть на него скоре съ презрніемъ, чмъ съ состраданіемъ; хотя бы вс очень хорошо знали, что онъ ни въ чемъ не виноватъ. Но я теб докажу сейчасъ, почему безчестіе жены должно дйствительно отразиться на муж, хотя бы онъ былъ, повидимому, невиненъ. Священное писаніе говоритъ, что создавъ въ земномъ раю перваго человка, Богъ погрузилъ его въ глубокій сонъ и вынувъ ребро изъ лваго бока Адама, сотворилъ изъ него праматерь нашу Еву. Проснувшійся Адамъ, увидвъ вблизи себя женщину, воскликнулъ: «вотъ плоть отъ плоти моей и кость отъ костей моихъ;«и сказалъ ему Богъ: «для женщины покинетъ человкъ отца и матерь и прилпится къ жен своей и будутъ два плоть во едину.» И тогда было установлено святое таинство брака, котораго узы такъ крпки, что-только смерть можетъ расторгнуть ихъ. И такова сила этого чудесно-святаго таинства, что ею тла двухъ человкъ сливаются въ одно, подобно тому, какъ дв души: мужа и жены — сливаются иногда въ одной вол. Если же тло жены составляетъ одно съ тломъ мужа, то и пятна, грязнящія тло жены грязнятъ тло мужа, хотя бы послдній, какъ я уже говорилъ, былъ бы ничмъ неповиненъ въ проступк связанной съ нимъ женщины; такъ боль ноги отражается во всхъ частяхъ организма, составляющаго съ нею одну плоть, и голова участвуетъ въ этомъ страданіи, не смотря на то, что не она стала причиной его. Также точно и страданія жены должны отразиться на муж, составляющемъ съ нею единую плоть. Къ тому же, всякое безчестіе мужа или жены исходятъ изъ костей и крови; неврность принадлежитъ въ подобнаго же рода безчестію, и потому мужъ преступной жены, волей неволей, долженъ считаться обезчещеннымъ, хотя бы, повторяю еще разъ, онъ ничмъ не былъ причастенъ ея грху. Ансельмъ! прозри же бездну, въ которую ты стремишься, желая возмутить миръ твоего непорочнаго друга; пойми для какой сумазбродной прихоти, для удовлетворенія какого жалкаго любопытства, ты хочешь пробудить страсти, дремлющія въ чистомъ сердц Камиллы. Подумай, какимъ ничтожнымъ выигрышемъ и какимъ вмст съ тмъ безконечнымъ проигрышемъ можетъ кончиться затваемая тобою игра. Проигрышъ этотъ таковъ, что я не нахожу слова для его выраженія. Но если все это не въ состояніи сломить твоей ршимости, тогда ищи другаго орудія для исполненія твоихъ замысловъ, приготовляющихъ теб, быть можетъ, вчную погибель. Я же отказываюсь отъ этой роли, хотя бы отказъ грозилъ мн величайшей потерей, какую я могу испытать, потерей твоей любви.