Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1 (др. издание)

Положеніе Мариторны въ объятіяхъ Донъ-Кихота было невыносимо. Не обращая ни малйшаго вниманія на краснорчіе рыцаря, она, не говоря ни слова, употребляла всевозможныя усилія освободиться изъ его рукъ.

Между тмъ погонщикъ, страстно поджидавшій предмета своихъ грховныхъ желаній, услышалъ, когда Мариторна переступила порогъ чердака, и слушая внимательно все, что напвалъ ей потомъ Донъ-Кихотъ, всталъ, взбшенный измной астуріинки, съ своихъ попонъ и приблизясь къ постели сумасшедшаго рыцаря, притаясь, выжидалъ конца его любовныхъ объясненій. Видя однако, что Мариторна всми силами старалась освободиться изъ рукъ Донъ-Кихота, силившагося удержать ее, онъ остался не совсмъ доволенъ любезностью своего соперника, и приподнявъ во всю длину свою дебелую руку, хватилъ такъ сильно по узкимъ челюстямъ влюбленнаго рыцаря, что у того весь ротъ наполнился кровью. Не довольствуясь этимъ, разсвирпвшій погонщикъ, схватилъ потомъ рыцаря за грудь и своими кулаками ощупалъ вс его ребра. Несчастная, шатавшаяся уже и прежде постель Донъ-Кихота, не выдержала обрушившейся на нее тяжести и совершенно развалилась. Шумъ этотъ разбудилъ хозяина, который былъ вполн увренъ, что это какая нибудь продлка его служанки, особенно когда послдняя не откликнулась на его зовъ. Убжденный въ справедливости своего предположенія, онъ зажегъ ночникъ и отправился въ ту сторону, гд слышался шумъ. Мариторна, заслышавъ шаги хозяина, крутой нравъ котораго былъ хорошо извстенъ ей, дрожа отъ страха, ршилась искать убжища на постели заснувшаго Санчо, и тамъ, притаясь, свернулась какъ клубокъ. Между тмъ хозяинъ, съ крикомъ вошелъ на чердакъ: «гд ты дрянь этакая, это нее твои продлки?» оралъ онъ во все горло и своимъ крикомъ разбудилъ Санчо. Чувствуя на своемъ живот какой-то невдомый грузъ, Санчо вообразилъ, что его душитъ кошмаръ, и не помня себя отъ боли, принялся отпускать удары кулаками на право и на лво, задвая при этомъ самыми увсистыми Мариторну. Потерявъ всякое терпніе, Мариторна, въ свою очередь, принялась колотить Санчо и своими кулаками совершенно разбудила это. Чувствуя, что его бьютъ, но не зная ни кто, ни за что, оруженосецъ нашъ приподнялся на своей кровати и схвативъ въ руки Мариторну, началъ съ ней одну изъ самыхъ свирпыхъ и граціозныхъ потасовокъ, какія бывали когда либо на бломъ свт. Погонщикъ, замтивъ при тускломъ свт ночника невыгодное положеніе, въ которомъ находится его любезная, оставилъ Донъ-Кихота и поспшилъ на помочь Мариторн; туда же устремился и хозяинъ, но только съ намреніемъ не помочь, а наказать свою служанку, которую не переставалъ считать виновницей всей этой кутерьмы. И подобно тому, какъ говоритъ пословица: собака къ кошк, кошка къ крыс, крыса къ веревк, такъ теперь погонщикъ кинулся на Санчо, Санчо на Мариторну, Мариторна на Санчо, хозяинъ на Мариторну; и вс четверо дйствовали такъ успшно, что не давали себ ни минуты отдыху. Ночникъ между тмъ потухъ, и дйствующія лица, очутившись въ потьмахъ, принялись осыпать безъ разбору кулаками праваго и виноватаго, не щадя ни платья, ни костей своихъ. Случись въ этой же корчм, въ эту самую ночь ночевать одному блюстителю благочинія, члену святой германдады, изъ города Толедо. Заслышавъ поднявшійся въ корчм шумъ, онъ вооружился знаками своего достоинства, розгой и жестяной коробкой, и тайкомъ пробравшись на чердакъ, возопилъ: «остановитесь, во имя правосудія, во имя святой германдады». Первый попался ему тутъ подъ руку злополучный Донъ-Кихотъ, лежавшій безъ чувствъ, съ открытымъ ртомъ, подъ развалинами своей несчастной постели. Полицейскій, схвативъ его за горло, не переставалъ призывать на помощь правосудію. Чувствуя между тмъ неподвижно лежащее въ рукахъ его тло, онъ вообразилъ, что видитъ предъ собою жертву убійства, а вокругъ себя убійцъ. Подъ вліяніемъ этой мысли, онъ закричалъ еще громче: «запереть ворота и вс выходы въ этомъ дом, и смотрть, чтобы никто не ускользнулъ отсюда, потому что здсь случилось убійство». Слова эти испугали разъяренныхъ бойцовъ. Каждый изъ нихъ поспшилъ оставить въ поко своего противника, и драка прекратилась въ ту самую минуту, какъ раздался голосъ полицейскаго. Хозяинъ, не долго думая, ушелъ въ свою комнату, Мариторна — въ свою коморку, погонщикъ — къ своимъ сваленнымъ въ кучу хомутамъ; только Донъ-Кихотъ и Санчо не могли двинуться съ мста. Полицейскій, выпустивъ наконецъ изъ рукъ своихъ бороду рыцаря, вышелъ зажечь потухшую свчу съ намреніемъ возвратиться тотъ-часъ же на чердакъ и остановить мнимыхъ убійцъ; но такъ какъ во всемъ дом нельзя было найти ни одной искры, ибо хозяинъ, возвращаясь въ свою комнату, съ умысломъ загасилъ, горвшій у входа, фонарь, поэтому полицейскій вынужденъ былъ искать огня въ печк, гд и добылъ его съ немалымъ трудомъ.

Глава XVII

Спустя нсколько времени, Донъ-Кихотъ очнулся отъ побоевъ, и тмъ жалобнымъ голосомъ, которымъ наканун, посл встрчи съ ангуэзскими погонщиками, Санчо обратился къ нему, онъ обратился теперь въ Санчо: «другъ мой! спишь ли ты?» спросилъ онъ его.