Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1 (др. издание)

Посл смерти Филиппа ІІ Сервантесъ исчезаетъ изъ Севильи, прослуживъ тамъ долгое время въ качеств адвоката. Глубокимъ мракомъ покрыта жизнь его отъ 1598 до 1603 г. и, однако, эти годы составляютъ періодъ блеска въ его литературной дятельности, такъ какъ сюда относится его геніальное произведеніе — Донъ-Кихотъ. Единодушное мнніе объ этомъ період его жизни таково, что великій пріоръ мальтіискаго ордена въ Манх поручилъ ему собирать доходы ордена въ Аргамазил, и что принявъ на себя эту благочестивую должностъ, онъ подвергся гоненію со стороны должниковъ, не хотвшихъ платить свои долги и даже былъ посаженъ въ тюрьму, посл чего, подъ впечатлніемъ гнва, онъ принялся писать своего Донъ-Кихота, выводя героя изъ того села, въ которомъ съ нимъ обошлись такимъ постыднымъ образомъ и перенося первыя приключенія рыцаря на почву Манхи. Все это очень возможно и даже вроятно, но мы не имемъ относительно этого точныхъ доказательствъ. Правда, что Сервантесъ самъ говоритъ въ предисловіи къ первой части своего Донъ-Кихота, что начатъ онъ въ тюрьм; но это можетъ относиться точно также и къ первому его заключенію въ Севиль и къ послдующему въ Вальядолид. Одно извстно съ достоврностью, что въ Манх у него были друзья и знакомые, и что онъ имлъ случай близко изучить страну, играющую роль въ его книг. Наконецъ, все это едва-ли могло относиться къ какому-нибудь другому періоду, кром промежутка отъ 1598 года, въ которомъ мы теряемъ его слдъ въ Севилъ и до начала 1603 г., когда онъ снова появляется въ Вальядолид. Сюда привлекъ его, вроятно, дворъ Филиппа III, при которомъ онъ вадялся найдти покровителей, но первая попытка его въ этомъ род предъ герцогомъ Лермы отняла у него всякую охоту продолжать свои исканія. Онъ жилъ тихо и уединенно доходомъ со своихъ сочиненій и другихъ занятій, которыя ему поручали. Однажды ночью, неподалеку отъ это дома, произошла дуэль между двумя придворными, въ которой одинъ изъ дуэлистовъ погибъ. Подозрніе пало на домашнихъ Сервантеса и до начала слдствія по этому длу, его посадили въ тюрьму, согласно съ испанскими законами. Однако черезъ нсколько дней его отпустили. Кром этого эпизода мы ничего не знаемъ о жизни Сервантеса въ Вальядолид, но тмъ ярче его литературная дятельность за это время пребыванія его въ столиц королевства.

Первую часть Донъ-Кихота Сервантесъ написалъ въ полнйшей тишин и въ 1604 г. получилъ королевскую привиллегію для его напечатанія. Оставалось найти человка, который съумлъбы оцнить книгу и которому можно было-бы посвятить ее и отдать подъ защиту. Выборъ Сервантеса остановился на герцог Беярскомъ, который между тмъ, узнавъ, что произведеніе это — сатира, отказался отъ посвященія, подъ предлогомъ своего высокаго сана. Сервантесъ испросилъ, однакожъ, дозволеніе прочесть ему изъ этой книги хоть одну главу, и восторгъ слушателей при этомъ чтеніи былъ такъ великъ, что авторъ долженъ былъ читать главу за главою, пока, увлекшись, не окончилъ всей книги. Тогда герцогъ согласился принять посвященіе, обезсмертившее такимъ образомъ его имя. Посл двадцатилтняго затишья, въ продолженіе котораго не появилось ни одного сочиненія Сервантеса, была выпущена въ свтъ въ Мадрид въ 1605 году первая часть Донъ-Кихота изъ типографіи Жуана де-ла-Квеста. Это была книга въ четвертую долю листа, имвшая 312 страницъ; появленіе ея ослпило какъ молніей; эффектъ, ею произведенный, не можетъ сравниться ни съ чмъ въ литератур предыдущихъ вковъ. Только въ наше время стали расходиться нкоторыя книги такими огромными массами. Во второй части своего Донъ-Кихота Сервантесъ говоритъ, что книга его разошлась въ количеств 30,000 экземпляровъ, и прибавляетъ, что слдуетъ ожидать, что она разойдется еще въ количеств въ тысячу разъ бо льшемъ этого. Положительно извстно, что въ одномъ только 1606 году при своемъ появленіи Донъ-Кихотъ выдержалъ четыре изданія, не считая безконечнаго множества заграничныхъ перепечатокъ, въ которыхъ онъ, подобно перебгающему огню, распространился во Франціи, Португаліи, Италіи и Фландріи. Да, Сервантесъ имлъ право говорить, что скоро не будетъ такого народа, на язык которго не былъ-бы переведенъ его Донъ-Кихотъ и въ скоромъ времени не оставалось ни одного шинка, трактира, постоялаго двора и цирюльни, гд не красовалась-бы исторія и дянія Донъ-Кихота и его оруженосца.

Чтоже это за дивная книга, которая пріобрла такую славу и распространеніе? «Don-Quichotte paru, la chevalerie 'etait morte et Cervantes immortel», восклицаетъ Эмиль Шаль, новйшій біографъ Мигуеля Сервантеса, и слова эти представіяютъ, безъ сомннія, самый прекрасный и сжатый отзывъ о Донъ-Кихот, ставящій насъ именно на ту точку, которую нужно имть прежде всего въ виду, для освщенія произведенія.