Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1

Слова эти до того изумили и раздосадовали Санчо, что, не помня себя отъ гнѣва, онъ воскликнулъ: «клянусь Богомъ, господинъ рыцарь Донъ-Кихотъ, вы не въ своемъ умѣ. Виданное-ли дѣло отказываться отъ такой высокой принцессы? Да неужели же вы полагаете, что судьба на каждомъ шагу станетъ посылать намъ такія приключенія какъ теперешнее? И неужели дама ваша Дульцинея красивѣе этой госпожи? Да она не стоитъ половины этой принцессы; башмаки развязывать у нее, и то еще, пожалуй, большая честь для Дульцинеи. И я тоже получу, должно быть, это обѣщанное вами графство, если ваша милость станете искать жемчугу въ виноградѣ; — какъ же, жди. Женитесь, господинъ рыцарь, заклинаю васъ всѣми чертями, женитесь и возьмите вы это царство, которое само лѣзетъ въ вамъ въ руки, да и меня не забудьте, когда станете царемъ. Сдѣлайте меня тогда маркизомъ, либо губернаторомъ, и пусть чортъ возьметъ все остальное.

Донъ-Кихотъ, услышавши, какъ честили его Дульцинею, не могъ вынести этого оскорбленія. Онъ поднялъ копье, и не сказавъ ни слова, отвѣсилъ своему оруженосцу два такихъ удара, что сшибъ его съ ногъ; и еслибъ Доротея не крикнула, прося Донъ-Кихота остановиться, то онъ, кажется, оставилъ бы своего оруженосца мертвымъ на мѣстѣ.

— Ты думаешь, негодный болтунъ, сказалъ онъ Санчо, минуту спустя, что всегда будешь безопасно подставлять руку свою подъ рогъ, и что мнѣ съ тобой дѣлать больше нечего, какъ тебѣ — грѣшить, а мнѣ — прощать. Не думай этого отверженный негодяй; отверженный, потому что ты дерзнулъ произнести хулу на несравненную Дульцинею. Да развѣ не знаешь ты болванъ, неучь, дрянь, что еслибъ она не одушевляла этой руки, то у меня не было бы силы раздавить клопа. Скажи мнѣ змѣиный языкъ, это это, по твоему, завоевалъ царство, обезглавилъ великана и сдѣлалъ тебя маркизомъ; потому что все это уже можно считать дѣломъ конченнымъ; кто? если не сила Дульцинеи, избравшая мою руку орудіемъ совершенія великихъ дѣлъ. Это она сражается и поражаетъ во мнѣ, какъ я живу и дышу въ ней, почерпая въ ней свое бытіе. О, грубый неучь! какъ ты неблагодаренъ. Тебя вытаскиваютъ изъ грязи, дѣлаютъ вельможей, и ты благодаришь за это клеветой на твоихъ благодѣтелей.

Не смотря на полученные имъ удары, Санчо слышалъ очень хорошо все, что сказалъ ему Донъ-Кихотъ. Поспѣшно поднявшись на ноги, и укрывшись за муломъ Доротеи, онъ отвѣтилъ оттуда своему господину: с" ваша милость, если вы не намѣрены жениться на этой принцессѣ, такъ не будетъ у васъ и царства, а если вы останетесь безъ царства, такъ и я останусь безъ ничего; вотъ о чемъ я горюю. Послушайтесь меня, ваша милость, и женитесь разъ навсегда на этой царицѣ, которая упала на насъ просто съ неба, а потомъ вернитесь себѣ къ Дульцинеѣ; что же касается красоты вашей дамы, такъ я, право, въ это дѣло не мѣшаюсь; по мнѣ обѣ эти дамы хороши, хоть дамы Дульцинеи я никогда не видѣлъ».

— Какъ, не видѣлъ, измѣнникъ и клеветникъ? — воскликнулъ Донъ-Кихотъ. Развѣ ты не возвратился во мнѣ только что съ отвѣтомъ отъ нее?

— То есть, я не видѣлъ ее, какъ слѣдуетъ, такъ чтобы успѣть разсмотрѣть ее во всѣхъ частяхъ, поправился Санчо; но вообще она показалась мнѣ ничего себѣ.

— Санчо! Прощаю тебѣ старое, отвѣтилъ Донъ-Кихотъ; и ты прости мнѣ это маленькое неудовольствіе, которое я сдѣлалъ тебѣ; ты знаешь, наши первыя движенія зависятъ не отъ насъ.

— Я это вижу, проговорилъ Санчо; я доложу вашей милости, что у меня первымъ движеніемъ всегда бываетъ охота говорить, и ужъ того, что попало мнѣ на языкъ, никакъ не могу я не сказать.

— Только предупреждаю тебя, Санчо, замѣтилъ Донъ-Кихотъ; обращай больше вниманія на свои слова, потому что повадился кувшинъ по воду ходить… ты знаешь остальное.

— Знаю, отвѣтилъ Санчо, и думаю, что всевидящій на небѣ Богъ, разсудитъ: это изъ насъ хуже поступаетъ, я ли безумно говоря или вы, дѣйствуя хуже, чѣмъ я говорю.

— Довольно, довольно, прервала Доротея. Поди, поцалуй, Санчо, руку твоего господина, попроси его извинить тебя, и будь осмотрительнѣе въ твоихъ похвалахъ и осужденіяхъ, въ особенности же ничего не говори объ этой дамѣ Тобоза, которой я готова служить, хотя вовсе не знаю ее. Надѣйся на Бога, онъ не оставитъ тебя безъ имѣнія, въ которомъ ты въ состояніи будешь безбѣдно прожить свой вѣкъ.

Санчо съ умиленнымъ видомъ и повинной головой отправился къ своему господину и попросилъ у него руку, которую рыцарь подалъ ему съ важнымъ и строгимъ видомъ. Когда Санчо поцаловалъ ее, Донъ-Кихотъ благословилъ своего оруженосца и велѣлъ ему идти за собою, держась нѣсколько въ сторонѣ, намѣреваясь переговорить съ нимъ объ очень важныхъ дѣлахъ. Санчо послѣдовалъ за Донъ-Кихотомъ, и рыцарь, отъѣхавъ немного впередъ, сказалъ ему: «съ тѣхъ поръ, Санчо, какъ ты вернулся отъ Дульцинеи, я не имѣлъ времени разспросить тебя обо всемъ, касающемся твоего посольства и принесеннаго тобою отвѣта. Теперь, когда судьба посылаетъ намъ это счастіе и мы можемъ свободно переговорить, не медли обрадовать меня счастливыми вѣстями».