Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1

— Другъ мой! говорилъ между тѣмъ хозяину священникъ; на свѣтѣ не было ни Феликса Марса Гирканскаго, ни Циронгиліо Ѳракійскаго, ни другихъ господъ, подобныхъ описаннымъ въ вашихъ книгахъ. Все это ложь, побасенки, сочиненныя праздными людьми, съ цѣлію заставить насъ проводить время за чтеніемъ такъ, какъ вы проводите его, по вашимъ словамъ, съ жнецами. Рыцари эти, клянусь Богомъ, никогда не существовали на свѣтѣ и не совершали ни тѣхъ подвиговъ, ни тѣхъ безумствъ, какіе имъ приписываютъ.

— Сказывайте эти сказки другимъ, а не мнѣ, воскликнулъ хозяинъ, поищите лучше чего-нибудь другого, на чемъ поточить вамъ языкъ. Не кормите меня кашкой, я, слава Богу, не ребенокъ. Странное дѣло! вы хотите заставить меня вѣрить, будто то, что написано въ книгѣ ложь и безумство, тогда какъ книги эти напечатаны съ дозволенія королевскаго совѣта, который, кажется, не позволилъ бы печатать столько сраженій и очарованій, что просто голова идетъ кругомъ, еслибъ все это было вздоромъ.

— Но вѣдь я сказалъ вамъ, любезный мой, перебилъ священникъ, что все это написано для развлеченія насъ въ потерянное время, и подобно тому, какъ въ хорошо устроенномъ обществѣ дозволяется играть въ шашки, шахматы, билліардъ, чтобы занять тѣхъ, которые не могутъ или не хотятъ работать, точно также позволяютъ печатать и продавать книги, написанныя исключительно для развлеченія; никто же не думаетъ, чтобы нашлись такіе невѣжественные и довѣрчивые люди, которые приняли бы за чистую монету все, что разсказывается въ сказкахъ. Еслибъ у меня было время и нашлись слушатели, я подробно разсказалъ бы, чего не достаетъ рыцарскимъ книгамъ для того, чтобы ихъ можно было читать съ удовольствіемъ и пользой. Но, когда-нибудь, я надѣюсь, мнѣ представится случай переговорить объ этомъ съ значительными людьми. Пока же, повѣрьте мнѣ на слово, хозяинъ, уберитѣ вы эти книги, постигните ихъ правду или ложь, и пошли вамъ Господь всякаго благополучія; боюсь я только, какъ бы не захромать вамъ на одну могу съ вашимъ гостемъ Донъ-Кихотомъ.

— Ну ужъ за это извините, отвѣчалъ хозяинъ; я, слава Богу, не такой еще безумецъ, чтобы самому сдѣлаться странствующимъ рыцаремъ. Я тоже понимаю, что теперь не то, что было прежде, когда эти славные рыцари разъѣзжали, какъ пишутъ, по бѣлому свѣту.

Санчо, вошедшій въ комнату при концѣ разговора, былъ очень удивленъ и опечаленъ, услышавъ, что вѣкъ странствующихъ рыцарей миновалъ ужъ, и что рыцарскія книги наполнены ложью и чушью; и онъ тогда же, въ глубинѣ души, пообѣщалъ себѣ дождаться конца путешествія своего господина, и если оно кончится не такъ счастливо, какъ онъ надѣялся, то возвратиться къ женѣ и дѣтямъ и приняться за обычныя свои работы.

Хозяинъ между тѣмъ собирался унести чемоданъ и книги, но священникъ остановилъ его. «Погодите», сказалъ онъ ему; «мнѣ хочется узнать, что это за рукопись, написанная такимъ прекраснымъ почеркомъ». Хозяинъ досталъ рукопись изъ чемодана и передалъ ее священнику. Это была тетрадь изъ осьми листовъ; на заглавной страницѣ ея было написано большими буквами: Повѣсть Безразсудно-Любопытный. Прочитавъ три или четыре строчки въ ней, священникъ воскликнулъ: «заглавіе право искушаетъ меня и мнѣ хочется прочесть весь этотъ разсказъ».

— И отлично сдѣлаете, ваше преподобіе, подхватилъ хозяинъ; многіе изъ моихъ гостей читали, очень хвалили ее, и много разъ просили меня подарить имъ эту тетрадь, но я ни за что не хотѣлъ разставаться съ нею; я надѣюсь возвратить ее тому, кто позабылъ у меня чемоданъ съ бумагами и книгами. Можетъ быть хозяинъ ихъ возвратится когда-нибудь сюда, и хоть съ книгами мнѣ жаль было бы разстаться, я однако отдалъ бы ихъ, потому что я все же христіанинъ, хотя и содержу корчму.

— Вы совершенно правы, отвѣтилъ священникъ, но только если повѣсть окажется хорошей, вы позволите мнѣ переписать ее.

— Сдѣлайте одолженіе, сказалъ хозяинъ.

Карденіо этимъ временемъ взялъ въ руки повѣсть, и, пробѣжавъ въ ней нѣсколько фразъ, просилъ священника прочесть ее въ слухъ.

— Съ удовольствіемъ, отвѣтилъ священникъ, если общество предпочтетъ теперь чтеніе сну.

— Для меня, замѣтила Доротея, нѣтъ лучше отдыха, какъ провести часъ или два, слушая какую-нибудь повѣсть; я еще не совсѣмъ успокоилась, и врядъ ли могла бы спокойно заснуть.

— Если такъ, я охотно прочту вамъ повѣсть, отвѣтилъ священникъ, хотя бы только изъ одного любопытства; быть можетъ, оно не будетъ обмануто.

Цирюльникъ и даже Санчо просили священника читать. Видя, что чтеніемъ повѣсти онъ доставитъ удовольствіе всему обществу и надѣясь притомъ, что трудъ его не будетъ потерянъ, священникъ сказалъ окружавшимъ его лицамъ: «слушайте же, господа, я начинаю».

Глава XXXIII

Безразсудно-любопытный.