Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1

Въ нѣмомъ удивленіи выслушалъ Лотаръ своего друга, и долго и пристально глядѣлъ на него тѣмъ испытующимъ взоромъ, какимъ глядимъ мы на совершенно новый предметъ, возбуждающій въ насъ страхъ и удивленіе. Спустя немного, онъ сказалъ ему: «Ансельмъ! я не вѣрю, чтобы ты говорилъ со мною серьезно; иначе я не сталъ бы слушать тебя. Мнѣ кажется, что или ты не знаешь меня, или я тебя не знаю. Но нѣтъ, ты очень хорошо знаешь, что я Лотаръ; я тоже нисколько не сомнѣваюсь въ томъ, что ты Ансельмъ; только, къ несчастью, мнѣ кажется, что теперь ты ужъ не прежній Ансельмъ, и во мнѣ видишь не прежняго Лотара; такъ все, что говорилъ ты, не понимаетъ того Ансельмъ, котораго я нѣкогда зналъ, и все чего ты требуешь отъ меня, нельзя требовать отъ того Лотара, котораго ты зналъ. Неужели ты забылъ, что никакіе друзья не должны требовать отъ дружбы чего либо противнаго заповѣдямъ Господнимъ! Если такъ думали, какъ намъ извѣстно, даже язычники, то на сколько сильнѣе должно быть развито это убѣжденіе въ насъ христіанахъ, знающихъ, что ни для какого человѣческаго чувства нельзя жертвовать чувствомъ божественнымъ. Согласись же, мой другъ, что если кто-нибудь готовъ жертвовать своими вѣчными обязанностями обязанностямъ дружбы, то можетъ ли онъ рѣшиться на это иначе, какъ въ случаѣ крайности, когда жизнь или честь его друга находятся въ опасности. Но, что думать о человѣкѣ, готовомъ жертвовать святѣйшимъ долгомъ прихотямъ друга? Скажи же мнѣ, Ансельмъ, чему грозитъ опасность: жизни твоей или чести? мнѣ нужно знать, во имя чего я обреку себя на такое гнусное дѣло, какъ то, которое ты отъ меня требуешь?

— И жизнь и честь моя безопасны, отвѣчалъ Ансельмъ.

— Въ такомъ случаѣ, возразилъ Лотаръ, ты хочешь заставить меня, ни болѣе, ни менѣе, какъ попытаться лишить тебя, а вмѣстѣ и самаго себя, и жизни и чести; потому что безчестный человѣкъ хуже мертваго. Погубивъ же тебя, я погублю и себя. Другъ мой! вооружись терпѣніемъ, и не перебивая, выслушай мой отвѣтъ; если ты захочешь возражать мнѣ, то успѣешь еще, время терпитъ.

— Согласенъ, сказалъ Ансельмъ, говори.