Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1

Между христіанами, взятыми въ фортѣ, находился нѣкто донъ-Педро Агиларъ, уроженецъ какого-то андалузскаго города, служившій юнкеромъ въ гарнизонѣ форта. Это былъ человѣкъ чрезвычайно умный и храбрый; обладавшій, кромѣ того, замѣчательнымъ поэтическимъ талантомъ. Мнѣ это очень хорошо извѣстно; потому что злая судьба поэта предала его въ руки того самаго человѣка, въ неволю къ которому попался и я; онъ служилъ даже на одной галерѣ со мной. Прежде чѣмъ мы отплыли отъ берега, донъ-Педро написалъ одно стихотвореніе, родъ эпитафіи Гулеттѣ и форту. Я помню его до сихъ поръ, и прочту вамъ, потому что, сколько мнѣ кажется, оно должно понравиться вамъ. Когда плѣнникъ произнесъ имя Педро, донъ-Фернандъ взглянулъ на своихъ товарищей, и всѣ они улыбнулись, когда же рѣчь зашла о стихахъ, тогда одинъ изъ друзей донъ-Фернанда, прервавши разсказъ, сказалъ плѣннику; прежде чѣмъ вы прочтете эти стихи, не скажете ли вы мнѣ, что сталось съ донъ-Педро Агиларскимъ?

Знаю только, отвѣчалъ плѣнникъ, что пробывъ два года въ Константинополѣ, онъ убѣжалъ оттуда въ албанскомъ костюмѣ, съ греческимъ проводникомъ, но возвратилъ ли онъ себѣ свободу? этого не могу вамъ сказать; думаю, что да, потому что менѣе чѣмъ черезъ годъ, я встрѣтилъ въ Константинополѣ, провожавшаго его грека, но переговорить съ нимъ, въ несчастію, не ногъ.

— Такъ позвольте сказать вамъ, добавилъ путешественникъ, что донъ-Педро родной мой братъ; онъ живетъ теперь безбѣдно, спокойно и счастливо у себя дома; женатъ и имѣетъ троихъ дѣтей.

— Благодареніе Богу, отвѣчалъ плѣнникъ, за всѣ милости, которыми Онъ осыпалъ его; не знаю существуетъ ли на свѣтѣ что-нибудь отраднѣе возвращенной свободы.

— Знаю я очень хорошо и эти стихи, замѣтилъ путешественникъ.

— Въ такомъ случаѣ потрудитесь прочесть ихъ, отвѣтилъ плѣнникъ; вы, вѣроятно, прочтете ихъ лучше меня.

— Съ большимъ удовольствіемъ, сказалъ путешественникъ, вотъ они:

Глава XL

Счастливыя, прославленныя души!
Стряхнувъ съ себя, какъ прахъ, покровъ вашъ смертный,
Вы отъ земли въ край горній вознеслись.
Пылая доблестью и гнѣвомъ благороднымъ,
Своей и вражьей кровью обагрили вы
Песокъ земной и волны океана.
Не мужество, покинула васъ жизнь.
Но смертью побѣжденные, вы пали
Съ вѣнкомъ побѣднымъ на челѣ, стяжавъ
Въ погибели, межъ камней и желѣзомъ,
Безсмертную извѣстность на землѣ
И славу вѣчную за небесахъ.

Стихи понравились слушателямъ, и плѣнникъ, обрадованный хорошими вѣстями о товарищѣ своей неволи, стадъ продолжать разсказъ.