Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1

Пронзительные крики злополучнаго оруженосца вскорѣ достигли ушей его господина, вообразившаго сначала, что небо призываетъ его къ какому-то новому приключенію, но распознавъ голосъ своего слуги, рыцарь, не теряя времени, во всю прыть помчался къ корчмѣ, ворота которой онъ нашелъ запертыми. Тѣмъ временемъ, какъ онъ ѣздилъ вокругъ довольно низкаго забора, отыскивая мѣсто, чрезъ которое онъ ногъ бы въѣхать за дворъ, взорамъ его представился Санчо, совершавшій свои воздушныя путешествія съ такою легкостью и изяществомъ, что Донъ-Кихотъ непремѣнно разсмѣялся, еслибъ не былъ взбѣшенъ какъ чортъ. Озлобленный рыцарь пытался было перелѣзть черезъ заборъ, но былъ такъ измятъ, что съ трудомъ могъ слѣзть съ своего коня. Видя невозможность попасть на дворъ, онъ вынужденъ былъ ограничиться градомъ проклятій и вызовами на битву злыхъ насмѣшниковъ, которые только посмѣивались себѣ и, не обращая вниманія на проклятія рыцаря и вопли его оруженосца, продолжали свою злую шутку съ Санчо. Выбившись наконецъ изъ силъ, они отпустили на покаяніе душу то умолявшаго ихъ, то грозившаго имъ Санчо, и закутавъ въ дорожное платье, собственноручно отнесли измученнаго бѣдняка на его осла.

Сострадательная Мариторна, чувствовавшая чистосердечное сожалѣніе, при видѣ воздушныхъ пируэтовъ Санчо, поспѣшила въ нему съ кружкой холодной, только-что зачерпнутой изъ колодца воды. Но едва лишь оруженосецъ вашъ прикоснулся губами къ кружкѣ, какъ Донъ-Кихотъ закричалъ ему: «Санчо, ради Бога, не пей! не пей, или ты умрешь. Развѣ нѣтъ у меня», говорилъ онъ, показывая за жестяную лейку, «чудотворнаго бальзама, который въ одну минуту вылечитъ тебя.» Санчо не послушалъ однако своего господина, и оборотясь слегка къ Донъ-Кихоту, отвѣчалъ ему, глядя изъ подлобья: «ваша милость, неужели вы позабыли уже, что я не странствующій рыцарь; или вы хотите, чтобы изъ меня вырвало и тѣ послѣднія внутренности, которыя у меня остались еще отъ вчерашней ночи. Берегите ваше пойло для всѣхъ чертей, меня же оставьте въ покоѣ.» Съ послѣднимъ словомъ, онъ прильнулъ къ кружкѣ, но видя, что его угощаютъ водой, попросилъ Мариторну дать ему немного вина; и эта добродушнѣйшая въ мірѣ женщина, которая. не смотря на свое горемычное положеніе, была исполнена христіанскаго милосердія, исполнила безпрекословно просьбу Санчо, купивъ вино на свой счетъ.

Утоливъ жажду, Санчо пріударилъ своего осла и, приказавъ привратнику отворить ворота, выѣхалъ наконецъ изъ корчмы, восхищенный тѣмъ, что выдержалъ характеръ и ничего не заплатилъ хозяину, если конечно не считать его боковъ, которыми онъ, въ послѣднее время, началъ въ частую расплачиваться. Къ несчастію, въ этой корчмѣ онъ позабылъ еще и свою сумку, да правду сказать: до сумки ли ему было теперь? Выпроводивъ Санчо, хозяинъ хотѣлъ запереть ворота, но гости его — малые не трусы, воспротивились этому, потому что ихъ не испугалъ бы Донъ-Кихотъ даже тогда, еслибъ онъ былъ рыцаремъ круглаго стола.

Глава XVIII

Санчо присоединился наконецъ къ Донъ-Кихоту, но увы, онъ былъ такъ разбитъ, что съ трудомъ могъ править своимъ осломъ. «Санчо!» сказалъ ему Донъ-Кихотъ, я окончательно увѣрился теперь, что этотъ замовъ, или, если хочешь, эта корчма очарована, потому что злодѣи, подбрасывавшіе тебя на одѣялѣ, могли быть только жильцы инаго міра. Меня въ особенности убѣждаетъ въ этомъ то, что, глядя на печальную драму, разыгравшуюся внутри двора, я напрасно искалъ мѣста, чрезъ которое я могъ бы въѣхать туда. Мало того, я не въ силахъ былъ даже сойти съ лошади. Дѣло ясно, злодѣи очаровали меня, иначе я наказалъ бы ихъ дерзость такъ, что они на долго сохранили бы воспоминаніе о своемъ злодѣйствѣ. Я сразился бы съ ними, вопреки даже законамъ рыцарства, дозволяющимъ рыцарю обнажать мечъ только противъ рыцаря, за исключеніемъ какихъ-нибудь чрезвычайныхъ случаевъ, или когда дѣло коснется обороны самого себя.

— Рыцарь я, или нѣтъ, плевать мнѣ на это, отвѣчалъ Санчо; отмстить за себя съумѣдъ бы я самъ, еслибъ это было въ моей власти; бѣда въ томъ, что я ничего не могъ сдѣлать. И однако я готовъ присягнуть, что злодѣи эти вовсе не были ни привидѣніями, ни очарованными, какъ вы утверждаете, а такими же людьми, съ тѣломъ и костями, какъ мы съ вами; въ этомъ никто не усумнятся; я очень хорошо слышалъ, какъ они называли другъ друга по имени, въ то время, какъ заставляли меня прыгать по воздуху. Одного изъ нихъ звали — Педро Мартинецъ, другаго — Теноріо Фернандо, а самого хозяина Иванъ Паломекъ Лѣвша. И если вы не могли перепрыгнуть черезъ заборъ и сойти съ лошади, то это вовсе не оттого, что вы очарованы. И право, ваша милость, я теперь ясно вижу, что мы кончимъ наши приключенія такимъ приключеніемъ, которое лишитъ насъ навсегда возможности различить нашу правую могу отъ дѣвой. Лучше бы намъ теперь, когда время идетъ къ жатвѣ, вернуться домой и заняться тамъ дѣломъ, чѣмъ шататься по бѣлому свѣту, попадая каждый день изъ огня въ полымя.