Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2

Услышавъ это, Санчо выпучилъ глаза, поднялъ голову, которую онъ опустилъ было за грудь, вспоминая о своей милой прогулкѣ по рукамъ галерщиковъ, и внимательно взглянувъ на стараго пилигрима, узналъ въ немъ Рикота, того самаго Рикота, котораго онъ встрѣтилъ въ тотъ день, когда покинулъ свое губернаторство. Узналъ онъ и дочь Рикота, нѣжно обнимавшую отца своего, смѣшивая съ его слезами свои.

— Вотъ, господа, сказалъ Рикотъ вице-королю и адмиралу, вотъ дочь мои, богатая и прекрасная, но болѣе несчастная жизнью, чѣмъ своимъ именемъ; зовутъ ее Анна Феликсъ, по фамиліи Рикота; я покинулъ родину, съ намѣреніемъ отыскать убѣжище на чужбинѣ, и нашедши его въ Германіи, возвратился сюда въ платьѣ пилигрима съ нѣсколькими нѣмцами, чтобы отыскать дочь мою и взять зарытыя мною богатства. Дочери я не нашелъ, но нашелъ деньги, которыя уношу съ собой, а въ эту минуту, такими непредвидѣнными путями, отыскиваю самый драгоцѣнный кладъ свой, мое дитя. Если наша невинность, если наши слезы могутъ что нибудь значить передъ вашимъ трибуналомъ, откройте для насъ двери милосердія; — мы никогда не имѣли въ мысляхъ оскорбить васъ, никогда не участвовали въ заговорѣ нашего справедливо изгнаннаго племени.

— О, я очень хорошо знаю Рикота, воскликнулъ Санчо; и знаю, что Анна Феликсъ дѣйствительно дочь его. Но что до хожденій и возвращенія, до дурныхъ и хорошихъ намѣреній ихъ, я въ это дѣло не вмѣшиваюсь.

Приключеніе это удивило всѣхъ.

«Слезы ваши не допускаютъ меня исполнить моего обѣщанія», воскликнулъ адмиралъ. «Живите, очаровательная Анна Феликсъ, столько, сколько небо велитъ вамъ, и пусть кара обрушатся на дерзкихъ виновниковъ несчастнаго событія». И онъ приказалъ въ ту же минуту повѣсить на реѣ двухъ туровъ, убившихъ его солдатъ. Но вице-король настоятельно просилъ адмирала не казнить ихъ, говоря, что они выказали больше глупости. чѣмъ дерзости. Адмиралъ уступилъ вице-королю; потому что мстить хладнокровно очень трудно.

За тѣмъ стали думать о томъ, какъ освободить Гаспара Грегоріо отъ грозившей ему опасности; Рикотъ предложилъ за освобожденіе его болѣе двухъ тысячъ червонцевъ, въ бывшихъ съ нимъ жемчугахъ и разныхъ драгоцѣнныхъ вещахъ; предлагали также другіе способы освободить, но ренегатъ предложилъ самое лучшее: зная гдѣ, какъ и когда можно пристать къ берету, зная домъ, въ которомъ заперли донъ-Гаспара, онъ предложилъ отправиться въ Алжиръ: на какомъ нибудь легкомъ суднѣ съ испанскими гребцами. Вице-король и адмиралъ колебались было довѣряться ренегату, особенно поручить ему христіанскихъ гребцовъ, но Анна Феликсъ ручалась за него, а Рикотъ предложилъ внести выкупъ, въ случаѣ если христіанъ гребцовъ оставятъ въ неволѣ. Когда дѣло это было улажено вице-король возвратился на берегъ, а донъ-Антоніо Морено повелъ къ себѣ въ домъ Анну Феликсъ и ея отца; вице-король поручилъ ихъ вниманію донъ-Антоніо и просилъ его принять ихъ, какъ можно лучше, предлагая помочь съ своей стороны всѣмъ, что находится въ его домѣ; такъ тронула его красота Анны Феликсъ.

Глава LXIV

Исторія говоритъ, что жена донъ-Антоніо Морено приняла очень ласково и радостно Анну Феликсъ, удивленная столько-же красотой ея, сколько и умомъ; прекрасная мориска была дѣйствительно умна и прекрасна. Всѣ въ городѣ, какъ будто по колокольному звону, приходили глядѣть на прекрасную дѣвушку и удивляться ей.

Донъ-Кихотъ сказалъ однако донъ-Антоніо, что ничего хорошаго не обѣщаетъ тотъ способъ, которымъ задумали освободить донъ-Грегоріо, что это дѣло рискованное и что всего лучше было-бы отвести въ Варварійскую сторону его самаго съ его оружіемъ и конемъ, и онъ освободилъ-бы молодаго человѣка, не смотря за всю мусульманскую сволочь, какъ освободилъ донъ-Гаиферосъ жену свою Мелизандру. «Берегитесь ваша милость», сказалъ на это Санчо, «донъ-Гаиферосъ похищалъ свою супругу за твердой землѣ и увезъ ее по твердой землѣ, а если похитить намъ донъ-Грегоріо, и перевести его въ Испанію, такъ придется плавать по морю».

— Противъ всего есть лекарство, кромѣ смерти, замѣтилъ Донъ-Кихотъ; къ берегу пристанетъ судно и мы сядемъ за него; хотя-бы весь свѣтъ воспротивился этому.

— У вашей милости все какъ по маслу идетъ, отвѣтилъ Санчо. Во отъ слова до дѣла разстояніе большое. Я стою за ренегата; онѣ мнѣ кажется славнымъ и сострадательнымъ человѣкомъ.

— Къ тому-же, сказалъ донъ-Антоніо, если ренегатъ не успѣетъ въ своемъ предпріятіи, тогда мы обратимся къ великому Донъ-Кихоту и отправимъ его въ Варварійскія земли.

Черезъ два дни ренегатъ уѣхалъ на легкомъ шествесельномъ суднѣ, съ шестью храбрыми гребцами, а два дня спустя, галеры отправились въ Левантъ; передъ отъѣздомъ адмиралъ попросилъ вице-короля увѣдомить его, освободятъ ли донъ-Грегоріо и что станется съ Анною Феликсъ? Вице-король обѣщалъ это сдѣлать.