Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2

Умолкли Тирійцы и Троянцы; или выражаясь другими словами, когда зрители, обративъ взоры на театръ, были прикованы, какъ говорится, къ языку истолкователя всѣхъ чудесъ готовившагося представленія, въ эту минуту позади сцены неожиданно послышались кимвалы, трубы и рожки, вскорѣ впрочемъ умолкшіе, — и мальчикъ возгласилъ: «эта истинная исторія, господа, представляемая теперь передъ вами, заимствована слово въ слово изъ французскихъ хроникъ и испанскихъ пѣсней, переходящихъ изъ устъ въ уста и повторяемыхъ на всѣхъ углахъ малыми ребятишками. Въ ней изображается освобожденіе донъ-Гаиферосомъ супруги его Мелизандры, находившейся въ Испаніи въ плѣну у Мавровъ, въ городѣ Сансуенѣ, какъ называлась тогда Сарагосса. Теперь не угодно-ли вамъ взглянуть сюда: донъ-Гаиферосъ играетъ въ триктракъ, какъ это поется въ пѣснѣ:

Въ триктракъ играетъ донъ-Гаиферосъ,
Про Мелизандру забывая.

— Между тѣмъ на сцену выходитъ, какъ вы видите, фигура съ короной на головѣ и скипетромъ въ рукахъ, это самъ императоръ Карлъ Великій, мнимый родитель Мелизандры. Замѣчая съ негодованіемъ, какъ бездѣльничаетъ зять его, императоръ приходитъ обругать его. Слышите, какъ запальчиво и рѣзво онъ бранитъ его, такъ вотъ и кажется, что онъ сейчасъ хватитъ его по физіономіи своимъ скипетромъ, и нѣкоторые историки увѣряютъ, будто онъ и хватилъ его. — Сказавши донъ-Гаиферосу, какимъ безчестіемъ онъ покроетъ себя, если не попытается освободить супругу свою, — императоръ Карлъ Великій говоритъ ему въ заключеніе: «я вамъ сказалъ довольно; берегитесь же». Теперь, господа, не угодно ли вамъ взглянуть, какъ императоръ поворачивается въ своему зятю спиною, какъ раздосадованный донъ-Гаиферосъ во гнѣвѣ опрокидываетъ столъ и триктракъ, спрашиваетъ торопливо оружіе и проситъ двоюроднаго брата своего Роланда дать ему славный мечъ Дюрандарта. Роландъ не хочетъ давать ему этого меча, но соглашается отправиться вмѣстѣ съ нимъ и быть его товарищемъ въ его трудномъ подвигѣ; донъ-Гаиферосъ отказывается, однако, отъ этого предложенія и говоритъ, что онъ самъ освободитъ жену свою, хотя бы она была скрыта въ нѣдрахъ земли; послѣ чего онъ надѣваетъ оружіе и готовится сію же минуту отправиться въ путь. Теперь обратите вниманіе на башню, появляющуюся съ этой стороны. Полагаютъ, что это одна изъ башень Сарагосскаго алказара, называемаго теперь Аліаферіа. Эта дама, выходящая на балконъ, одѣтая, какъ мориска, это и есть несравненная Мелизандра, часто глядѣвшая съ балкона въ ту сторону, гдѣ находится ея Франція, утѣшая въ плѣну себя воопоминаніехъ о Парижѣ и своемъ мужѣ.

Теперь вы увидите совершенно новое происшествіе, о которомъ никогда не слыхали. Смотрите на этого мавра: положивъ палецъ на губы, онъ волчьими шагами подкрадывается сзади къ Мелизандрѣ. Глядите: какъ онъ цалуетъ ее, какъ она спѣшитъ сплюнуть и вытереть губы бѣлымъ рукавомъ своей сорочки, какъ она тоскуетъ и съ отчаянія рветъ на себѣ волосы, словно они виновны въ ея очарованіи. Обратите теперь вниманіе на эту важную особу въ тюрбанѣ, гуляющую по дворцовымъ галлереямъ; это самъ король Марсиліо. Онъ видѣлъ дерзость мавра, поцаловавшаго Мелйзандру, и хотя этотъ мавръ родственникъ и фаворитъ его, онъ велитъ, однако, схватить его, провести по городскимъ улицамъ съ глашатаемъ впереди и алгазилами позади и отсчитать ему двѣсти розогъ. Смотрите, какъ выходятъ люди исполнять королевскій приговоръ, сдѣланный безъ всякаго суда, такъ какъ у мавровъ этого не водится, чтобы наряжать, какъ у насъ, слѣдствія, призывать свидѣтелей и дѣлать очныя ставки.

— Продолжай свою исторію безъ поясненій, любезный мой, прервалъ его Донъ-Кихотъ; не сворачивай съ прямаго пути и не пытайся обнаружить истину, потому что для этого нужны доказательства, опроверженія и опять доказательства.

Къ этому Петръ добавилъ изъ-за своего театра: «мальчикъ, не мѣшайся не въ свое дѣло, и дѣлай, что тебѣ прикажетъ господинъ рыцарь, это будетъ всего умнѣе съ твоей стороны, не пускайся въ поясненія и объясненія, ибо гдѣ тонко тамъ и рвется».

— Слушаюсь, отвѣчалъ мальчикъ, и продолжалъ такимъ образомъ свою исторію: эта фигура, выѣхавшая верхомъ на конѣ, завернувшись въ длинный и широкій плащь, это самъ донъ Гаиферосъ, котораго ждетъ не дождется его супруга. Отмщенная за дерзость, которую позволилъ себѣ влюбленный въ нее мавръ, она съ повеселѣвшимъ лицомъ выходитъ теперь на балконъ и говоритъ своему мужу, принимая его за неизвѣстнаго путешественника, словами этого романса:

Рыцарь! ежели во Францію ты ѣдешь
Спроси такъ о Гаиферосѣ,