Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2

Съ этимъ радостнымъ отвѣтомъ восхищенный Санчо поскакалъ къ Донъ-Кихоту и передалъ ему слова герцогини, превознося до небесъ, хотя довольно грубо, ея изящество, любезность, красоту. Въ туже минуту Донъ-Кихотъ, пріосанясь на сѣдлѣ и укрѣпившись на стременахъ, приподнялъ забрало и пришпоривъ Россинанта, поспѣшилъ поцаловать руки герцогинѣ, пославшей, по уходѣ Санчо, предупредить своего мужа о готовящемся ему визитѣ. Герцогъ и герцогиня (имена ихъ остались неизвѣстны) начали дѣлать приготовленія къ пріему славнаго рыцаря;— появленія его они ожидали съ нетерпѣніемъ, знакомые уже нѣсколько съ нимъ по первой части его исторіи. Они рѣшились принять его такъ, какъ должны были бы принимать странствующихъ рыцарей, по мнѣнію Донъ-Кихота и по теоріи его книгъ, и во все время пребыванія рыцаря у нихъ въ замкѣ положили строго соблюдать церемоніалъ, установленный для странствующихъ рыцарей, извѣстный имъ очень хорошо изъ множества прочитанныхъ ими рыцарскихъ книгъ.

Въ эту минуту показался Донъ-Кихотъ съ приподнятымъ забраломъ, и Санчо поспѣшилъ соскочить съ осла, чтобы поддержать рыцарю стремя. Но судьбѣ угодно было, чтобы оруженосецъ, соскакивая съ осла, запутался въ веревкахъ, служившихъ ему стременами, и послѣ тщетныхъ усилій освободиться изъ нихъ, онъ полуповисъ на воздухѣ, уткнувшись лицомъ въ землю. Ничего этого не видя и воображая, что Санчо стоитъ на своемъ мѣстѣ, — Донъ-Кихотъ никогда не сходилъ съ коня, пока Санчо не появлялся поддержать ему стремя, — рыцарь приподнялъ ногу, готовясь поставить ее на землю, но потащивъ за собою дурно укрѣпленное сѣдло, онъ вмѣстѣ съ нимъ свалился съ коня и очутился между ногами Россинанта, сгарая со стыда и проклиная своего оруженосца, силившагооя, въ свою очередь, освободиться изъ опутавшихъ его веревокъ.

Герцогъ поспѣшилъ послать слугъ своихъ на помощь рыцарю и его оруженосцу. Они помогли Донъ-Кихоту подняться на ноги, и немного измятый рыцарь, прихрамывая, подошелъ къ ихъ свѣтлости. Онъ хотѣлъ было, по существующему обычаю, преклонить передъ ними колѣна, но герцогъ ни за что не согласился на это, и самъ, сошедши съ коня, обнялъ Донъ-Кихота. «Очень жалѣю, благородный рыцарь печальнаго образа», сказалъ ему герцогъ, «что наше знакомство началось такъ неудачно, но отъ небрежности оруженосцевъ случаются иногда и худшія вещи».

— Все, что доставляетъ мнѣ удовольствіе видѣть васъ, благородный герцогъ, сказалъ Донъ-Кихотъ, не можетъ быть непріятно для меня, и въ настоящую минуту, я не сожалѣлъ бы о своей неловкости, еслибъ даже она опрокинула меня въ глубину бездны; удовольствіе видѣть васъ помогло бы мнѣ выбраться и оттуда. Оруженосецъ мой, да покараетъ его Господь, говоря правду, съ большимъ искусствомъ умѣетъ разнуздывать языкъ свой, чѣмъ взнуздать коня и укрѣпить сѣдло. Но стоя или лежа, верхомъ или пѣшкомъ, я, вѣрьте мнѣ, всегда готовъ служить вамъ и вашей прекрасной супругѣ, достойной герцогинѣ красоты.

— Тамъ, гдѣ царствуетъ донна Дульцинея Тобозская, отвѣчалъ герцогъ, подобныя похвалы кажутся нѣсколько преувеличены.

Санчо, успѣвшій уже выпутаться изъ веревокъ и подойти къ герцогу, предупредилъ отвѣтъ Донъ-Кихота: «нельзя отрицать чрезвычайной красоты донны Дульцинеи Тобозской», сказалъ онъ, «въ этомъ я готовъ присягнуть, но заяцъ выскакиваетъ въ ту минуту, когда меньше всего ожидаешь его, и слыхалъ я, будто то, что называютъ природой похоже на горшечника, лѣпящаго горшки. Тотъ, кто въ состояніи сдѣлать одинъ горшокъ, или одну прекрасную вазу, можетъ сдѣлать ихъ двѣ, три, сто наконецъ. Этимъ сравненіемъ я хочу увѣрить прекрасную герцогиню, что она ни въ чемъ не можетъ позавидовать доннѣ Дульцинеѣ Тобозской».

Въ отвѣтъ на это Донъ-Кихотъ, обратясь къ герцогинѣ сказалъ ей: «нужно предувѣдомить вашу свѣтлость, что не было еще на свѣтѣ ни у одного странствующаго рыцаря такого болтуна и шута оруженосца, какъ у меня. И если вашей свѣтлости угодно будетъ оставить его у себя въ услуженіи на нѣсколько дней, то вы вполнѣ убѣдитесь въ этомъ».

— Если Санчо такой шутникъ, какъ вы говорите, отвѣчала герцогиня, тѣмъ больше я уважаю его, какъ человѣка не глупаго. Острота, ловкая шутка, умѣнье въ пору найтись, на все это, какъ вамъ, вѣроятно, извѣстно, благородный рыцарь, неспособенъ грубый, тяжелый умъ; и если оруженосецъ вашъ острятъ и шутникъ, такъ это только право его на то, чтобы я видѣла въ немъ человѣка смышленнаго.

— И добавьте болтуна, сказалъ Донъ-Кихотъ.

— Тѣмъ лучше, вмѣшался герцогъ; много хорошаго трудно сказать въ немногихъ словахъ. Но, чтобы намъ самимъ не терять времени въ разговорахъ, добавилъ онъ, поѣдемъ и пусть славный рыцарь печальнаго образа…

— Рыцарь львовъ, перебилъ Санчо, печальный образъ больше не существуетъ; его замѣнилъ левъ.