Донецкое море. История одной семьи

– Нет, – замотал головой Василий Михайлович. – Вот не могу, прости! К семье надо, к внуку. А ведь сколько жену-то не видел! Мы ж с ней и в школе учились вместе, и работали вместе, и везде всю жизнь вместе. И не подумали бы никогда, что вот так надолго расстаться-то придется. Кто же мог подумать, что война будет? – удивленно усмехнулся он.

– Да, никто не мог подумать, – тяжело вздохнул Игорь.

А Катя ничего не ответила. Она посмотрела в окно и увидела, как по набережной канала Грибоедова идет светловолосая девочка с мольбертом, а рядом с ней – красивая и высокая мама, которая гордо держит дочь за руку. И Катя подумала, что нужно обязательно привезти Ане какой-то хороший подарок из Питера. Узнать только, где тут магазины для художников. И потом у нее промелькнула мысль: удобно ли попросить у Игоря денег на стиральную машинку? Но она тут же поняла, что неудобно, и даже чуть покраснела и решила, что достанет деньги сама.

Потом Игорь отвез их в Военно-медицинскую академию. Катя быстро оформила пропуск, нашла нужное отделение и передала документы, а Василия Михайловича долго пришлось ждать у проходной. Но вернулся он с консультации очень довольным и даже веселым.

– Пацанву там такую встретил! – уже в машине рассказывал он. – Аж расхохотался в голос! Стою, очередь свою жду, а там рядом холл такой красивый, с фонтаном, прямо как во дворце. И там три пацаненка сидят, все безногие, и вокруг фонтана на машинках гоняют. Ну на этих, которые на пульте!

– На дистанционном управлении? – удивился Игорь.

– Ага, детские. И одна машинка – бац, прямо такому большому усатому врачу в ногу, он там мимо пробегал, – смеялся мужчина. – Ну, думаю, все, сейчас пацаны получат, этот точно заругается! А он крякнул и дальше пошел. И там взрослые, такие серьезные мужики на костылях рядом, офицеры, наверное… Но нет, никто на них не ругается. Что ж взять, когда дите, да?

– А у нас одному парню его ребята привезли железную дорогу! – с улыбкой вспомнила Катя. – Сказали, что у него с детства мечта была. А он, когда уехал в Курск, нам ее оставил!

– Да? – повернулся к ней Василий Михайлович. – И что, с врачами по вечерам играете?

– Нет, – весело рассмеялась Катя. – В холле поставили, рядом со столовой. Ребята иногда ее включают.

– А хотите я вас с девчонками нашими познакомлю? – прервал их разговор Игорь.

– С какими девчонками? – не понял Василий Михайлович.

– Я помещение свое отдал… Жена моего водителя сети маскировочные плетет, и они там собираются. Несколько женщин. Я вчера про вас рассказал, они очень просили познакомить!

– Не знаю… – растерялся Василий Михайлович. – А на поезд успеем?

– Конечно! – пообещал он. – Это близко!

Игорь привез их в промышленный район на юге города. Дома здесь располагались, как фигуры тетриса, но только стояли они серые, тусклые и одинаковые – одинаковые со всей страной. Катя посмотрела на небо – оно было бледным и больным, хотя в воздухе уже чувствовалась весна.

Помещение, где плели сети, находилось в полуподвале жилого дома. Здесь стояли три стойки-рамы, на одной из них была закреплена почти готовая зелено-коричневая сеть. На двух школьных партах лежали пакеты с тканями, на полу – рулоны спанбонда разных оттенков и несколько коробок, кажется, с медициной и продуктами. Искусственный желтый свет – точно как в Катином госпитале – резал глаза, и что-то постоянно гудело.

Их встретили три женщины. Они стояли как на школьной линейке и очень стеснялись Василия Михайловича. А он еще сильнее стеснялся их.

– Вот, это Марина, жена моего водителя, – представил Игорь уставшую женщину лет пятидесяти, в скромном сером свитере, с короткими волосами, пегий цвет которых почти не мог скрыть седину. – Это она все начала, искала помещение, ее муж у меня спросил… Так и пошло. Я здесь раньше товар из Финки держал!

Все снова смущенно замолчали.

– Давайте мы вас чаем угостим! – спохватилась стоявшая рядом с Мариной круглолицая полная женщина с темными волосами и очень добрыми, наивными глазами.

За дальним столом, который Катя вначале не заметила, их ждали несколько румяных покупных пирогов и заваренный чай. А полная женщина все суетилась, доставала из картонной коробки на полу то печенье, то пряники, то вафли и шоколад. Предлагала им по несколько раз, забывала, что уже спрашивала и снова предлагала, не зная, чем еще угодить. Когда увидела, что у Василия Михайловича нет руки, бросилась размешивать ему сахар в чае. Он сидел красный, мокрый, растроганный и отвечал на вопросы невпопад. Они все смогли успокоиться только минут через десять.

– А мы уж думали, что вы не приедете! – всплеснула руками заботливая женщина, которую, как оказалось, звали Тамара.

– Вы же были у нас в академии? Как у вас со здоровьем? – с неловкостью спросила его Марина. – Все нормально?

– Да, все хорошо, все путем… Дай бог, к осени с рукой буду. Внука хоть понянчу. Внук у меня родился! – с гордостью добавил он и стал рассматривать закрепленную на стойке сеть. – А как вы… начали… вот плести?