Донос без срока давности

Снова замуж Нина не выйдет. Так и проживёт с Андриевскими в Татаурово до конца своих дней. Поднимет на ноги братьев и сына, даст им среднее образование. Иннокентий хорошим трактористом станет, закончив СПТУ, Ванька-балабол братца перещеголяет – политехнический техникум одолеет и начнёт мастером на Читинском машзаводе, а потом и институт оставит позади, станет инженером. Владлен к технике оказался не склонен, а вот к рисованию талант обнаружил – поступил в педагогическое училище, потом недолго поработал в школе, а после устроился художником-оформителем в главный читинский кинотеатр «Родина».

Вместе с матерью он побывает в городе Калинине – успеют они к торжественному открытию обелиска Победы, о чём Владлен узнал загодя: про закладку величественного памятника газеты сообщили ещё четыре года назад, в 1966-м. Запомнил, врезал в память, где ведь ничегошеньки об отце. У матери и то лишь пара пожелтевших ломких снимков довоенной поры да жуткое своей обыденностью похоронное извещение – с заранее пропечатанным в типографии текстом, включившим и страшное слово «убит», и пустыми строчками, куда уже рукой вписано: кто убит, когда, где похоронен.

Утром 16 декабря 1970 года стояли Нина и Владлен среди огромной массы народа на высоком берегу речки Тьмаки у впадения её в Волгу. На этом месте улеглись плиты просторной площади, где и взметнулся 45-метровый обелиск, увенчанный рострами и факельной чашей огня Победы. А после добрались и до самого скорбного места – к братской могиле на восточной окраине города. Провела Нина ладонью по выбитому на плите имени мужа – так вот и встретились. И попрощались.

В 1955 году в Татаурово к сестре приехала Шурка-Александра. Тетка Елена в тот год померла. Сильно болела последнее время – не смогла оправиться после того, как самый младшенький из Колычевых, непоседа Колька, вымахавший в рослого крепкого парня призывного возраста, утонул, попытавшись прокатиться на огромной льдине. Поглотила студёная вода Ингоды, не отдала обратно.

А Матвей годом раньше сошёлся-таки с тихой и домовитой женщиной, младше его на шесть лет, всласть натерпевшейся от первого мужа, спившегося фронтовика, гораздого в подпитии на зуботычины, к которым по-бабьи притерпелась за четыре года замужества. Но нарвался муженёк на «перо» в пьяной драке, чем в рудничном посёлке никого не удивишь, протянул в больничке с недельку да и преставился. Вот на похоронах подсобляя, и познакомился с ней Матвей. Чем-то приглянулись друг другу – а чем и не скажешь. С полгода поприглядывались, а потом сошлись. Ещё через полгода записались в загсе, а ещё через полгода родилась дочь.

Так и покатила потихоньку жизнь. Перед пенсией по шахтёрскому стажу и инвалидности подошла наконец-то Матвею очередь на квартиру. Получили тесную, но двухкомнатную хрущёвку в городе, вырвавшись из осточертевшего, навсегда пропитанного угольной пылью посёлка Торм.

Глава девятая. Кусмарцев, январь 1944 года

Массовые операции по разгрому и выкорчевыванию враждебных элементов, проведенные органами НКВД в 1937–1938 годах при упрощённом ведении следствия и суда, не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений в работе органов НКВД и Прокуратуры…

Безответственным отношением к следственному производству и грубым нарушением установленных законом процессуальных правил нередко умело пользовались пробравшиеся в органы НКВД и Прокуратуры – как в центре, так и на местах – враги народа. Они сознательно извращали советские законы, совершали подлоги, фальсифицировали следственные документы, привлекая к уголовной ответственности и подвергая аресту по пустяковым основаниям и даже вовсе без всяких оснований создавали с провокационной целью «дела» против невинных людей, а в то же время принимали все меры к тому, чтобы укрыть и спасти от разгрома своих соучастников по преступной антисоветской деятельности.

Из постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г. № 81(П 4387)