Донская армия в борьбе с большевиками

С утра 12/25 февраля 1918 года донские партизанские отряды занимают последние позиции вокруг Новочеркасска, а в 12 часов дня Войсковой атаман Назаров, после бесплодных уговоров членов Войскового круга покинуть Новочеркасск и принимая во внимание посылку Кругом делегации к красному главковерху на север от Новочеркасска – Саблину – и к командиру Северного казачьего революционного отряда Голубову в станицу Мелиховскую, к моменту появления отряда Голубова в станице Кривянской отдает приказ Походному атаману генералу П.Х. Попову к 5 часам вечера вывести из Новочеркасска донские партизанские отряды для выполнения ими задачи согласно плану, принятому на военном совете 9 февраля, то есть, не прекращая борьбы Дона с большевиками, увести партизан в задонские степи, чтобы там – в пределах Дона – сохранить огонь борьбы с большевиками, зажженный атаманом Калединым; выждать в степях пробуждения Дона и выздоровления казаков-«фронтовиков» от «нейтралитета»; вести работу среди казачьего населения Дона по возбуждению его против большевиков, готовить казачьи народные восстания, помогать казакам в организации этих восстаний, а когда они вспыхнут – помочь восставшим казакам силами партизан; организоваться для борьбы в войсковом масштабе и, наконец, помочь казакам в созыве Войскового круга для решения вопросов дальнейшего существования войска и установления правопорядка на Дону.

13/26 февраля, пока партизаны, покинувшие Новочеркасск, переправлялись у станицы Старочеркасской через реку Дон, Походный атаман дважды посетил штаб Добровольческой армии в станице Ольгинской, чтобы выяснить окончательное решение ее командования о дальнейших планах борьбы с большевиками.

Тогда выяснилось, что планы вождей Добровольческой армии не были едиными: генерал Алексеев, генерал Деникин и др. настаивали на движении на Кубань. Генерал Корнилов, поддерживаемый генералом Лукомским, генералом Богаевским и др., склонялся к необходимости, в интересах дальнейшей борьбы, к движению в Астраханские степи, граничащие с Задонскими степями, куда должны были двигаться партизаны генерала Попова.

Победила точка зрения генерала Алексеева. Добровольческая армия под командой генерала Корнилова и донские партизанские отряды под командой генерала Попова, преследовавшие одну и ту же цель – борьбу с большевиками, – по причинам тактического порядка, достижения положительных результатов в этой борьбе, разошлись в разных направлениях.

Добровольческая армия, по свидетельству генерала Деникина, пошла на Кубань «за синей птицей». А генерал Алексеев писал своим близким, что армия шла в неизвестность, чтобы «зажечь светоч». При этом генерал Алексеев предусматривал возможность роспуска армии на Кубани и распыления ее в кавказских предгорьях.

Донские партизанские отряды под водительством Походного атамана шли в определенное место и с определенной задачей – своим присутствием в пределах Дона зажечь пламя казачьих народных восстаний. Вожди и начальники донских партизан, ушедших в Задонские степи, предполагали начало казачьих восстаний через полтора месяца. Лично Походный атаман, кроме этих предположений, основанных на абсолютном знании казаков и их психологии, имел еще и точно поставленную ему Войсковым атаманом и одобренную Войсковым кругом задачу, которую он мог выполнить, только находясь в пределах войска Донского.

Дальнейшие события на Дону показали, что в своем решении остаться в пределах Дона Походный атаман и начальники партизанских отрядов не ошиблись. В настоящее время даже советская печать отмечает, что если бы не было в Задонских степях партизан, то и казачьих восстаний на Дону весной 1918 года могло не быть. А зарубежная пресса в настоящее время правильно отмечает, что если бы не было весной 1918 года восстаний народных казачьих масс, то основоположники борьбы с большевиками – участники 1-го Кубанского, Степного и Дроздовского походов – просто были бы уничтожены войсками Совета народных комиссаров.

Донские партизаны, ушедшие во главе с Походным атаманом генералом Поповым в Задонские степи, от пребывания их в степях были названы партизанами-степняками, а самый поход получил наименование Степного.

Партизанские отряды, находившиеся в Степном походе, в большинстве своем состояли из казачьей учащейся молодежи и молодого донского офицерства, но было в них немало и неказаков, и даже на командных должностях, как, например, полковник Чернушенко, полковник Лысенко, капитан Балихин[61] – краса и гордость партизан – и др. Были даже партизаны-добровольцы евреи: в отряде Семилетова – Борис Дедов, уроженец города Ростова; а в отряде полковника Мамонтова в станице Великокняжеской вошла особым взводом группа около двадцати человек молодых прапорщиков-евреев, последнего выпуска Тифлисской школы прапорщиков. Одному из них – Б. Лапшину – во время арьергардного боя у ст. Граббевской разорвавшимся красным снарядом оторвало ногу.