Донские казаки в начале ХIХ столетия

Большую часть жизни Платов провел в походах. В походах же образовались у него и привычки, которым он потом не изменял и в старости. От зари до зари на аванпостах или в разъездах за неприятелем, днем на коне, ночью в шатре главнокомандующего на совете или в беседе с полковыми командирами Платов не привык ложиться раньше утра, не привык долго спать. И в мирное время в городе или в имении своем он проводил ночь без сна, ложась в 4–5 часов утра и спал до восьми, но чтобы отдохнуть больше оставался в постели, часов до 11 и в это время обдумывал, что он должен исполнить. Потом звал чиновников и раздавал им поручения…

Граф Платов был вельможа, но он не был русский вельможа. Все в нем самобытно и характерно. Его обычаи и нравы характеризуют донское общество того времени. Он заставил повсюду уважать казака, не стыдясь и не конфузясь своей казацкой простоты и прямодушия.

Краткая характеристика донского героя одна из лучших иллюстраций к быту донского военного общества этой эпохи.

III

Как во всяком кавалерийском полку, видную роль в казачьем полку играет конский состав и полковой обоз.

Казаки почти всегда до начала нынешнего столетия и в редких случаях в XIX веке выступали одвуконь, причем на второго навьючивалось кое-что из «домашнести» и могущая достаться казакам добыча.

Что добыча могла быть и что она считалась вполне законною, доказательством служат многие формальные акты. Снаряжая войско Донское в поход на Индию, Император Павел в рескрипте от 12-го января 1801 года говорит между прочим: «Все богатство Индии будет нам за сию экспедицию наградою»[11]. Точно так же главнокомандующий Молдавскою армией князь Багратион в письме своем к начальнику авангарда, ге нерал-лейтенанту Платову, от 29-го июня 1809 года, говорит: «Более половины (добычи) никогда от войск казачьих не требовать и не брать»[12].

Помимо значения вьючной лошади, вторая лошадь служила казаку, как замена первой в случае ее болезни или смерти.

Сто лет тому назад Дон славился лошадьми. Даже и пятьдесят лет тому назад в «Донских Войсковых Ведомостях» писались панегирики донской лошади, скакавшей 20 верст с чистокровной и отставшей от нее всего на несколько корпусов. В Оренбургском походе лошади неделями не имели овса и все-таки шли, питаясь подснежной травой. Некрасивый, горбоносый, поджарый донец еще недавно прельщал своим «сносным» и легким видом любителя парфорсной охоты. В турецкие войны Императрицы Екатерины II и Императора Павла I донские маштаки не уступали кровным арабам турецких янычар. На смотру в Праге в 1799 г. полка Денисова императором римским казаки своими лошадьми привели в неимоверный восторг венгерских кавалеристов, пройдя полным карьером широкий и глубокий ров по снегу, местами доходившему до колена.

Терпеливая и покорная, в то же время быстрая и увертливая казачья лошадь стяжала себе репутацию злой и неукротимой. Эта репутация всецело является следствием того, что казачья лошадь почти всегда была не выезжена как следует и не давалась плохому наезднику, но в руках опытного казака была неоценима.

Казачий полк не имел строго установленного штата обоза. Наступало время, когда от казаков требовалась наибольшая подвижность, и обоз доводился до минимума, да и минимум был растяжим. Во всяком случае, обоз казачьего пятисотенного полка был всегда меньше обозов даже четырех эскадронного регулярного полка. Большинство скарба везлось притом на вьючных лошадях.

В приказе генерал-фельдмаршала графа Каменского по Молдавской армии 9-го апреля 1810 года за № 41 значится: «Казачьим генералам позволяется иметь то самое число повозок и лошадей, как позволяется и прочим генералам по приказу сего числа (т. е. две повозки и восемь лошадей, из них четыре вьючных) назначенным; командирам же казачьих позволяется иметь одну повозку и к оной четыре лошади. Верховых же и вьючных лошадей позволяется иметь сколько угодно, а равно и прочим офицерам казачьих полков позволяется иметь верховых и вьючных лошадей сколько угодно, но повозки ни одной никому из офицеров, кроме командира полка, не иметь, а потому предписываю иметь смотрение корпусным и отрядным начальникам, чтобы ни под каким видом не было в казачьих частях ни одной повозки, кроме назначенной для командира полка»[13].