Дополнительное расследование (т.2)

И Кетиль Рыбогон потом говорил, что так и не понял, что хотел сказать его гость. Но расстались они по-приятельски.

4

Гуннар вернулся в Песчаный Берег хмурый и неразговорчивый. Он сразу отправился к своему воспитателю Бранду, и о чем они говорили, никто не знает, но после этого Гуннар вернулся в дом и сел за стол. В это время там был Ульв Сопун, его отец.

Гуннар говорит:

— Как ты посмотришь на то, что в этом году я вместе с тобой поеду на тинг?

Ульв промолчал, так что было ясно, что он недоволен просьбой сына. Но Гуннар продолжал уговаривать его. Тогда Ульв промолвил:

— Не знаю, что из этого выйдет. Боюсь, стыдно мне будет отвечать на вопросы сородичей и друзей о том, как ты помогаешь по хозяйству мне и братьям.

В тот раз они ничего не решили о поездке Гуннара на тинг в Городище. Гуннар по-прежнему надолго уходил из дому, но теперь вместе с ним стал пропадать и Бранд Волосатый Нос. Они брали с собой двух или трех работников на берег и что-то строили там из бревен и досок. Ульв Сопун был еще больше недоволен тем, как повернулось дело, и не раз говорил об этом сыну и его воспитателю. Но те все больше отмалчивались. И так было до самого последнего дня сбора урожая. Урожай в тот год был хороший, и Ульв решил, что может вместе с сыновьями справить йоль в Городище. Перед отъездом на новогодний тинг асы сообщили в сновидениях, что и в каком количестве каждому следует брать с собой на празднование йоля. Транд Брюхо и Грим Шишка, сыновья Ульва, вместе с работниками уже вьючили лошадей. Тут подходит Гуннар и предлагает сородичам ехать на тинг не сухим путем, а в ладье. Говорят, это была первая большая ладья, построенная людьми Земного Круга. Люди уже давно забыли, как управлять кораблями, да и пользоваться ими считалось делом бессмысленным — об этом не раз снилось людям. Поднялся среди родичей большой спор, а Транд Брюхо предложил даже сжечь ладью. Ульв Сопун долго молчал, а потом говорит Гуннару:

— Не хотел я брать тебя с собой, да вижу, что теперь есть у тебя средство самостоятельно добраться до Городища. Боюсь я только, что не много чести доставишь ты себе и мне этим делом.

Гуннар отвечает, усмехаясь:

— Честь честью, а прибыток прибытком. Не хочу, чтобы пропало то, что вы за год наработали, хоть и упрекаете вы меня в том, что я вам не помогал в работе. Боюсь, на сухом пути ждут вас неприятности, потому что было мне видение: поджидают нас тролли у Лавовой Долины. Что-то нет у меня охоты встречаться с ними. А если вы опасаетесь, что вас засмеют родичи за то, что вы воспользовались ладьей, то оставьте груз мне. Я поеду позже и буду на месте раньше.

Транд и Грим были сильно рассержены этой насмешкой, но тут вмешался Бранд Волосатый Нос и, усмехаясь, подтвердил, что асы тоже показывали ему похожий сон. Тогда все решили, что пусть так оно и будет: Ульв со старшими сыновьями поедет налегке, а Гуннар с Брандом и еще двумя работниками пойдут Морем, в ладье, нагруженной бочонками с пивом и жареной бараниной. И Гуннар тогда сказал такую вису:

Волн гремучих гривы
Мне преградой встали
От Песков Восточных
До знакомых Фьордов.
Но страшней мне рати
Троллей, что засели
По дороге торной.
Пусть несут нас волны!

Говорят, это были первые стихи, которые сочинил кто-либо из людей с тех пор, как перенесли их асы в пределы Земного Круга. Гуннар впоследствии сочинил немало вис и прослыл хорошим скальдом. Они с Брандом поплыли на северо-запад и через два дня уже зашли в Городищенский Фьорд. Еще через несколько дней сюда приехали Ульв с сыновьями и те люди, которые присоединились к ним по дороге. Они очень сердились на Гуннара за то, что он их обманул, — весь путь был спокойным, и тролли и не думали нападать на них.

5

В тот год на тинг съехалось много народу. Иные привезли с собой жен и дочерей. Ульв Сопун договорился с Энундом Косолапым и Эйриком Пиволюбом, что пришла им пора породниться. Энунд и Эйрик считали, что выдать своих дочерей замуж за сыновей Ульва для них большая честь, и потому дело было улажено быстро. Все они направились в Дом годорда, где люди общаются с богами, но Свейн Годи, хранитель Дома, сказал им, что тинг нынче многолюдный, и решается много вопросов, поэтому ответа от асов придется ждать некоторое время. В это время к Свейну Годи подошел Гуннар, сын Ульва, и попросил принять его на беседу. Свейн Годи был тогда уже дряхл телом, но ум у него был острый, и он согласился выслушать Гуннара и ответить на его вопросы, если будет в силах. Эйрик Пиволюб спросил тогда, не будет ли из-за этой беседы с Гуннаром задержки в сватовстве, и добавил:

— Ведь это для пользы его братьев.

Свейн Годи говорит:

— Никто не знает, чья польза для асов важнее в тот или другой миг. А пива на твою долю хватит.

Пришлось Эйрику прикусить язык.

Свейн спрашивает у Гуннара:

— Хочешь ли ты говорить наедине или не боишься, что тебя услышат другие?

Гуннар отвечает: