Дополнительное расследование (т.2)

— Пусть слышат. Боюсь я кривотолков. Кроме того, мои вопросы — ко всем. Нас с Брандом осмеяли за то, что мы привезли наш груз на ладье под парусом. Наш путь продолжался всего два дня, и груз мы привезли в сохранности, а у некоторых, кто сюда приехал, товары и пища, приготовленные для праздника, попортились за неделю или за десять дней пешего пути. Вот я и хотел бы знать, где те корабли, на которых прибыли в пределы Земного Круга мои предки — Мард Воловья Нога и Ингьяльд Белый, где те корабли, на которых прибыли предки других людей? Может быть, люди считают, что в этом деле требуется меньше мужества, чем в обычном путешествии?

И Гуннар сказал такую вису:

Слушай, мудрый, вису
Гуннара о деле,
Что никто доселе
Не проделал. Смело
Мы корабль по бурной
Хляби в путь пустили.
Злобно вал кидался
Зверем кровожорным,
Быть бы нам в пучине,
Если б не отвага
Мужей крепкодушных.

Казалось, Свейн Годи нимало не рассердился на дерзкий вопрос Гуннара, хотя всем было известно, что не пристало говорить о кораблях среди людей. И он рассказал Гуннару, как асы забирали людей в пределы Земного Круга, когда те плыли по морям на своих кораблях, как об этом говорится в «Саге о первых людях Земного Круга» и в «Книге о заселении». Свейн рассказал также Гуннару, что носы кораблей были украшены изображениями животных, вырезанных из дерева. И когда приплывали люди в пределы Земного Круга, становились эти деревянные фигуры по воле богов живыми и уводили корабли обратно, чтобы рассказать оставшимся родичам, что так асы отметили избранных, переселив их в страну благоденствия. Он добавил:

— Если же поминать корабли, ставшие живыми, тогда услышат они свои имена и вновь приплывут в Круг Земной, а с ними и множество чужих людей — где тогда найти пропитание на всех?

Гуннар отвечает:

— Сдается мне, есть тут другая причина.

В это время вокруг молодого Гуннара и дряхлого Годи собралось много народу, и иные молча дивились тому, как дерзко разговаривает сын Ульва со Свейном, а иные вслух выражали недовольство.

Свейн Годи спрашивает:

— Что же это за причина, о которой ты говоришь?

Гуннар говорит:

— Кажется мне, что асы не хотят, чтобы увидели люди, что делается за пределами Земного Круга, потому и отобрали у нас корабли, а люди считают это почему-то благодеянием. И думается мне, что в глубине души люди считают это злодеянием, но боятся признаться в этом друг другу. Вот потому-то и не любят вспоминать они о средствах, которые привели их к этому благоденствию.

Тут многие, кто стоял вокруг, сочли это оскорблением и стали кричать, что такие слова достойны наказания. Иные готовы были тут же напасть на Гуннара, но рядом было много его родичей, и их не поддержали.

В следующие дни йоль продолжался, асы разрешили многие свадьбы, а иным запретили женить сыновей на выбранных девушках, так что некоторые бонды принялись за поиски снова, а некоторые уехали с тинга в тот год несолоно хлебавши. Гуннар же продолжал говорить дерзкие речи. Рассказывают, что он насмехался над этим обычаем и говорил, что никакое смешение крови, о котором показывают сны асы, не сможет заставить его отказаться от девушки, если она ему полюбится. Некоторые его сверстники прислушивались к этим словам, так что многие бонды выражали недовольство нравом Гуннара. А Гуннар принимал участие во многих забавах. Он дальше всех бросал метательное кольцо и всегда был первым в конных состязаниях и в игре в мяч.

Вот настало время празднику кончаться. И перед тем днем, когда должен был начаться большой разъезд, Гуннар увел за собой самых сильных и ловких юношей. Он отобрал Эйвинда Дышло, сына Кетиля Рыбогона, а также Офейга Ягненка, сына Торда Седоволосого, а также Кари Кислого, сына Хальварда Косого. Были среди них Олейв Длиннолицый, Сын Эйнара Из Расселины, Мак Брюхотряс, сын Грима Строгалы, и еще двое или трое молодых мужей. Всё это были юноши, которые подавали большие надежды. Гуннар посадил их всех в ладью, где заранее сложил припасы, они распустили парус и направили корабль в Море. Гуннар сказал, что хочет посмотреть, какие страны лежат за Морем, и что они будут плыть, пока хватит пресной воды и припасов.

Их отъезд обнаружили, когда парус Гуннаровой ладьи едва виднелся. Бонды были в ярости, но ничего не могли поделать.

6