Дополнительное расследование (т.2)

В Торохе подобной кладки я не видел. Да, пожалуй, ее там никогда и не было. Насколько мне было известно, первые строители Тороха жили в землянках, вырытых в подошве сопки. Затем появились дома, рубленные «в лапу» вятскими плотниками. Несколько позже строились так называемые фибролитовые, а затем кирпичные здания. Теперь же бетон и керамзитобетон вытеснили другие материалы. Каменная же кладка из плитняка в Торохе не применялась.

Видимо, этот парень, который нынче ищет природные клады в нашей северной тайге, раньше был искусным строительным мастером, а здесь вспомнил о своей прошлой специальности и на удивление товарищам соорудил в тайге добротное каменное жилье.

В помещении было довольно светло, хотя нигде не было видно электрических лампочек. Внимательно осмотревшись, я заметил, что к стенам искусно прикреплены металлические кронштейны с короткими патрубками, из которых вырывались голубоватые язычки огня. Ну, молодцы ребята! Приспособили к своим нуждам природный газ! Как говорится, дешево и сердито. Оригинальные, должно быть, люди в этой партии.

Еще больше проникся я уважением к моим спасителям-геологам, когда обнаружил, что вместо обычного матраца моя постель была застелена мягкой медвежьей шкурой.

Наблюдения мои прервал человек, бесшумно появившийся откуда-то из-за моего изголовья. Одежда его показалась несколько странной, поскольку вместо обычного костюма на нем болтался длинный серый халат, по всей видимости, сшитый из рыбьей кожи. Лицо человека было узкое, землисто-желтое и напоминало обнаженный корень цикуты.

— Сипи! Сипи! — торопливо проговорил он, увидев, что я открыл глаза и пытаюсь встать. — Сивилится ни надо!

Голос его напоминал о перенесенном мною кошмаре, ибо, без сомнения, это самое «сивилится» слышал я там, на краю плато, лежа на острых камнях. Человек скрылся за моим изголовьем, что-то там сделал, и к моей постели бесшумно подкатилась тщательно отшлифованная каменная плита, вероятно, заменявшая стол, и ноздри мои уловили знакомый запах свежей рыбы.

Человек проверил у меня пульс, пощупал жесткой ладонью лоб, затем в его руках появилась широкая чашка, похожая на пиалу.

Ловко подсунув ладонь под мою голову, он чуть приподнял меня, поднес к губам сосуд с какой-то довольно неприятной и горькой жидкостью.

И тут я снова увидел то, что заставило меня усомниться в реальности происходящего: у странного человека не было ног в нашем обычном представлении. Под рыбьим халатом явственно просматривались толстые и неуклюжие, с обвислой грязной шерстью медвежьи лапы.

Он махнул рукой, и тотчас рядом с ним оказался еще один человек. Это была девушка. Самая настоящая девушка из местных аборигенов. Я привык видеть этих девушек в современных модных платьях или в рабочих комбинезонах. На этой надет такой же, как и на старике, халат из рыбьей кожи, с той лишь разницей, что полы его и воротник оторочены каким-то рыжеватым мехом и расшиты затейливым узором из мелких разноцветных пластинок, напоминающих крохотные лепестки ромашки. Ноги ее обуты в ичиги из нерпичьей шкуры.

Я в недоумении снова посмотрел на странные ноги старика, и тот, перехватив мой тревожный взгляд, вдруг как-то со всхлипом взвизгнул и рассмеялся. Смех его походил на кашель простуженного человека. Успокоившись, он пояснил:

— Это батинга! Понимай есть? Батинга!

Теперь я и сам понял, что никаких медвежьих лап у старика не существовало. Правда, и ботинками назвать эту обувь нельзя. Это были сапоги. Искусно сработанные сапоги из шкуры, снятой с медвежьих лап.

Весь этот маскарад обозлил меня, и потому я довольно бестактно осведомился:

— Вам что, спецовку не дают, что ли?

Теперь удивился старик:

— Как ты сказал? Сиписовка? Понимай нет! Это кыто такой — сиписовка?

— Ну, обмундирование рабочее, — пояснил я непонятное ему слово.

— A-а! Мундир! Понимай, понимай! У нас нет ваш мундир. У нас мундир свой, — и, повернувшись к девушке, сказал повелительно:

— Его корми надо. Потом мало-мало говорить надо, кыто мы. Совсем мало-мало. Понимай?

Он удалился так же бесшумно, как и появился, и, не будь рядом со мной девушки, не будь передо мной аппетитно пахнущей рыбы в глиняной миске, я бы счел, что странный человек мне привиделся во сне.

8

Пища несколько восстановила мои силы, хотя есть я привык с хлебом, а здесь, как видно, о нем давно не помышляли. Но и без хлеба свежая горбуша была вкусна и ароматна.

Я сгорал от нетерпения поскорее узнать, к кому забросила меня судьба. То, что эти люди никакого отношения не имели к геологической партии, мне стало уже ясно. Не станут же, в самом деле, геологи рядиться в рыбьи халаты и спать на постелях из звериных шкур. Скорее всего я попал в какое-то стойбище.