Дорога ярости. Как Джордж Миллер создавал культовую постапокалиптическую франшизу

«Я помню, как ехал по дороге – ну, не по дороге, а по железнодорожной линии – и поворачивал руль, пытаясь выровнять грузовик по отношению к мосту впереди меня. Потом я подумал: "Эй, придурок, ты на рельсах. Машина сама выровняется"».

Железнодорожная линия, на которой снимались эти сцены, известна как «Ган». Изначально она называлась «Афганский экспресс» в знак признательности первопроходцам – афганским погонщикам верблюдов, которые прибыли в Австралию и исследовали ее в конце XIX века. Первый поезд отправился по линии «Ган» с железнодорожного вокзала Аделаиды в 1929 году, перевозя более сотни пассажиров, направлявшихся в Элис-Спрингс. На этой суровой земле железнодорожная служба помогала бороться с пожарами, наводнениями, термитами и сильной жарой. Согласно легенде, однажды из-за экстремальных погодных условий поезд «Ган» застрял на две недели в одном месте, и машинист стрелял диких коз, чтобы накормить пассажиров.

Железнодорожная линия, возможно, проходила в самой глуши, но для съемок «Под куполом грома» было использовано особенно оживленное место.

«Это единственная линия в центре Австралии, конечно, там проходило огромное количество поездов, – рассказывал позже Джордж Миллер. – При подготовке к съемкам мы часто подолгу дожидались нужного света, других подходящих условий и обстоятельств, и вдруг нам приходилось все прекращать, потому что мы слышали, что идет поезд. Поэтому нужно было проехать весь отрезок пути, вернуться на поворотный круг, развернуться и начинать снова. Из-за этого мы не успевали отснять трюки, и нам приходилось возвращаться и повторять все на следующий день».

Хотя постановка трюков и работа с транспортными средствами действительно представляли определенную сложность во время съемок, все это не шло ни в какое сравнение с выходками животных. Восхитительные свиньи из Подземного города, соблазненные соломой, вели себя хорошо, хоть их появление на экране и вызвало довольно напряженное судебное разбирательство. Нельзя сказать то же самое о верблюде Родни. Он появляется в самом первом кадре фильма, первый из шести верблюдов, тянущих за собой ржавое ведро на колесах, в котором едет Макс.

Родни, по общему мнению, был существом с дурным нравом и безрассудным поведением. Джордж Огилви, второй режиссер «Под куполом грома», известен своим спокойным мягким характером в духе дзен. Но даже его Родни довел до предела.

«Я никогда не думал, что возненавижу какое-либо существо на этой земле, но Родни, его я действительно ненавидел, – позже заметил Огилви. – Родни был самым крупным, ведущим верблюдом и очень своенравным. Никогда. Я никогда больше не буду работать с верблюдами, даже если мне предложат совершить величайшее в мире путешествие на верблюдах».

Во время съемок начальной сцены с участием вышеупомянутой горбатой примадонны дрессировщики Родни отчаянно пытались призвать его к порядку. В буквальном смысле: он должен был вести остальную группу по прямой через пустыню. Родни – существо с вечно недовольной мордой и разинутым ртом, ревущее и топчущееся по кругу, пока дрессировщики беспомощно дергают за поводья в безуспешной попытке его удержать, – был худшим из всех артистов. Кадры документальной ленты о съемках «Под куполом грома» показывают его шокирующее истинное «лицо», известное в то время каждому в радиусе нескольких миль. Он плевался; он набрасывался на людей; он издавал яростные вопли.

Чуть более воспитанным, но столь же ненадежным членом актерского состава была макака-крабоед по имени Салли-Энн. Она появляется в тот момент, когда Макс застревает в пустыне перед тем, как найти поселение детей. Проблема с Салли-Энн заключалась не в том, что она не имела представления о поведении на съемочной площадке, а в обратном: она прекрасно понимала, что происходит, но намеренно нарушала протокол.