Дорога праха

– Мы по ночам кого попало не пускаем, – начал Леонас, – да и время сейчас…

– Тих ты! – шикнул на него второй стражник, Андреа. Они вновь переглянулись.

Генерал Калах… Бывший генерал. Он когда-то служил на Росси, но что-то они там не поделили… Или доложил на него кто… Или просто индюк его ткнул в зад, короче генерал Калах забрал сотню преданных ему людей и ушёл от Росси. Решил нанять себе армию, пробиться в эту помойку, Каллгиру. Мстит он, что ли, так Росси, мешать ли пытается или всерьёз хочет князьком заделаться? Всё одно. В гарнизон на юг Калах послал почти всех своих, человек семьдесят, а то и больше, захватить, значит. А здесь у него оставались преданные да подкупленные люди. Вот и Леонас с Андреа не попёрли против – им велели охранять стену и докладывать обо всём, так они делать и будут. Сказали ещё, что вот-вот должны наёмники прийти, Ритары вроде. Вот с ними-то и пойдут на штурм. И пусть. Главное, чтобы Леонаса тут оставили служить. Кто-то же должен закрывать тылы.

– Говорю тебе, пацан, спроси у старших, меня тут знают! – повторял старик. – Одна ночь, какая от нас беда будет?

– Ладно, погодь, – крикнул Андреа.

Леонас остался на стене наблюдать за путниками. Мужчина отошёл к коню дочери, подтянул пузатую сумку, буркнул что-то тихо. Слов Леонас не разобрал, а дочь хидонца не ответила.

Ночь была туманная, первая такая холодная за последние две дюжины дней. Даже звёзд и луны не было толком видно за тучами. На стене по другую сторону ворот от Леонаса появился ещё один стражник, постарше, с седыми усами, Анджей. Цепким опытным взглядом тот изучал поздних гостей, но не вмешивался. То тут, то там между бойниц мелькали патрулирующие.

– А что за время, говоришь? – переспросил старик-путник. – Чего вдруг перестали пускать?

– Поменялись порядки, – ответил старший стражник прежде, чем Леонас успел раскрыть рот. – Ты бы не совался по ту сторону стены, мужик. Война ж идёт.

Путник сдвинул капюшон назад, чтобы задрать голову.

– Так где война, а где мы? – прикрикнул он. – Неужто прям под Аусму войска пришли?

Усач Анджей ничего не ответил, а вскоре вернулся и Андреа. Открылась небольшая дверца в огромных воротах, к путникам вышел статный мужчина в кольчужной рубашке и мятом плаще. Пояс с ножнами висел косо, рожа раскраснелась, будто командующий только из бани вышел.

– Чё надо?

Путник повторил всё то же самое, что уже говорил стражникам, и добавил: «Вы меня, может, помните, я дюжину дней назад проезжал у вас. Вином угощал». Командующий сощурился на него и покивал, но не слишком уверенно.

– Через пару часов рассветёт, – сказала его дочь, глядя в сторону горизонта. – Если вы позволите нам поспать под вашей крышей…

Звучала она жалобно и измученно. Сердце юного Леонаса она уже растопила, но вот командующий оказался не так легкораним.

– Деньги есть? – спросил он и икнул. – Вино?

– За товаром только еду. – Путник высыпал на ладонь семь серебряных монет и не успел ничего добавить, как чужая рука сгребла их.

– Чтоб к утру духу здесь не было, – гаркнул командующий и зашагал обратно за ворота. – И не шуметь, у нас гости важные.

Путникам и их коням выделили небольшой сарай, заросший паутиной, и Леонас вернулся на стену. Он очень удивился, когда Андреа рассказывал, как нашёл главнокомандующего за столом с Калахом. Бывший генерал не пил и несмотря на поздний час выглядел бодрым, а вот их начальник едва на ногах стоял. Никогда на службе себе такого не позволял, хоть все и знали, где у него хранится винный запас, но это только по особому случаю. А тут что? Уже празднуют победу?

За своими мыслями Леонас не заметил, что на посту остался один. Андреа куда-то отлучился, Анджея, старшего стражника, тоже не было видно. Патруль на стене можно было распознать в темени по отсвету факелов на оружии. Всё в порядке. Всё спокойно.

Чьи-то нетвёрдые шаги шаркнули на лестнице, и Леонас выправился, поднял алебарду, которую до того приставил к стене. Но поднялся к нему не командующий и не Анджей с нравоучениями.

– Доброй ночи, – сказала та девушка, дочь путника. Она отёрла глаза, сощурилась на свет факела за головой Леонаса. – Не помешаю?

– Н-н-нет, – ответил он, нервно дёргая плечом. Вблизи она оказалась не такой-то красавицей, какую нарисовало его воображение. Худющая, остролицая, с глазами какими-то… колючими. Да какая Леонасу разница, если в последний раз он так близко видел только послушниц из Белой Длани. А те, как на подбор, уродины да выродки. В его родной деревне бабки рассказывали, что Белые женят братьев и сестёр, отцов и дочерей, если те чисты. Выводят свой чистый род. Да только мало того что рождаются всё одно обскуры, так на них ещё и не взглянешь без дедовского самогона.

Девушка подошла ближе, капюшон дорожного плаща прятал волосы и левую часть лица. Небось там тоже какой-нибудь шрам или ожог. Вспотевшей ладонью Леонас покрепче взялся за древко алебарды. Путница доверительно улыбнулась, остановилась так близко, ох, Ивиб, помоги.

– Только не кричи, – шепнула путница.