Дорога пряности

Кренюсь, скатываюсь, силюсь найти опору, падаю плашмя и отчаянно цепляюсь руками, чтобы не упасть. Пострадавшая шея ноет от каждого движения, рану в боку пронзительно дергает. Песок затягивает меня по бедра, добирается до груди, утаскивает в холодную, шепчущую темноту. Я кричу, и он забивает рот, я кашляю и отплевываюсь, но с каждым хриплым вдохом он душит меня все сильнее. Я дергаю руками над головой, пытаясь удержаться на поверхности, с меня градом катится пот, мышцы дрожат. Но тщетно. В считаные мгновения меня погребет заживо, вдали от дома, вдали от всех, кого я люблю. Я погибну, так и не увидев Афира. Я не обниму его в последний раз, не услышу от него глупую шутку, не отработаю с ним новый прием и не отправлюсь кататься верхом. Не услышу его правду.

– Имани!

Не может быть. Так не должно быть. Мне мерещится, но почему же меня хватают теплые руки? И тянут. Моя голова вырывается из песка, за ней плечи.

– Давай! – кричит Амира.

Могила, смилостивившись, выпускает меня на волю. Сестра кряхтит и спотыкается, мои пальцы выскальзывают из ее хватки. Я падаю на грудь, тяжело откашливаю песок и жадно глотаю прохладный, чистый воздух. Амира спешно подползает ближе.

– Ты в порядке? – Голос сестры пронзает тишину. Ему здесь не место. – Имани? О, прошу, скажи что-нибудь!

Всхлипывая, перекатываюсь на спину.

– Зачем ты за мной пришла? Почему ослушалась приказа Тахи?

– Что?! – выдыхает Амира. – Я не могла…

Я сажусь, на ощупь ищу ее лицо. Нахожу – влажное, напряженное.

– Неужели ты не понимаешь? Мы сбились с пути, Амира. Мы заблудились среди Песков, мы обречены скитаться и погибнуть!

Перед мысленным взором встает полное страдания лицо мамы. Как ей жить, когда она узнает, что из ее детей домой вернется лишь один? Или не вернется никто, потому что Афир давно покинул этот мир. Мама будет безутешна, оставшись в пустом, окутанном тенями доме, где в коридоре наверху только закрытые двери. Ряд могил, застывших во времени, пока сама она становится все старше и печальнее. Я, рухнув, упираюсь ладонями в песок.

– Зачем ты за мной бросилась? Почему ты просто не можешь делать, что велено?

– Я не могла тебя оставить! – плачет сестра в ответ.

Я прижимаюсь щекой к холодному песку.

– Ты должна была. Ты себя погубила.

– Ну и что?! – Сестра рывком поднимает меня обратно. – Я лучше умру бок о бок с сестрой, чем буду влачить унылое существование, зная, что я бросила тебя здесь. Я лучше умру в Алькибе с тобой и Афиром, и я не пророню ни слезинки, потому что мы по крайней мере будем вместе. Вот все, чего я хочу, Имани, чего я всегда хотела. Чтобы мы были вместе.

Мои слезы утихают, и в полной темноте я наконец вижу свою сестру. Я вижу ее душу, вижу, какая она на самом деле, под всем суровым, задиристым обликом. Девочку, которая бросила вызов Сахиру, чтобы быть с Афиром и мной рядом. Девочку, которая знала, что, если сойдет с пути, обречет себя скитаться среди Песков, но все равно это сделала. Может, это непоколебимое мужество и не скрывалось вовсе. Просто я отказывалась признавать ту Амиру, которой она стала прямо у меня перед носом. Я принимала ее независимость и сильную волю за непослушание, ее желание мыслить свободно – за своенравие. Я полностью упустила из виду ее любовь к нашей семье, любовь, которой она, оказывается, готова служить до последнего вздоха. Афира я давным-давно считаю лучшим другом. Но как же сестра, которая всего лишь хотела того же? Почему я так долго смотрела сквозь нее?

– Ох, я дура. – Протягиваю к сестре руки, приглаживаю ее прямые волосы. – Ты меня простишь? Когда ты сказала, что можешь мне здесь пригодиться, а я ответила, что нет… я ошибалась. Ты и правда мне нужна. Что зря сотрясать воздух, но мне жаль… – Голос срывается. – Духи, мне жаль, что я не узнала тебя получше, пока еще могла.

Амира крепко меня обнимает:

– Еще есть время, сестра.

– Нет, – шепчу я, – оно на исходе.

– Еще есть время. Мы здесь не погибнем.

Мы отстраняемся, и я качаю головой, хотя Амира этого не видит.

– Никто еще не выбирался из Поглощающих песков.

– А ты не никто! Должен же быть какой-то выход, волшебный, верно?

Я грустно улыбаюсь. Есть еще одна черта, которую я до сих пор не ценила в своей сестре: она полна надежд. Соткана из них, и благодаря им она сияет так же ярко, как само солнце. Для нее конец – никогда не конец, а дверь к новому, лучшему началу. Она не теряла надежды, что Афир жив, не переставала верить, что у нашей семьи все наладится. Но я подвела сестру, как подвела брата. Я отвернулась от них, когда они больше всего во мне нуждались, потому что боялась увидеть в них перемены. Не хотела признавать, что те, кого я люблю, со временем становятся другими, и, может, это нормально, как нормально деревьям расти, как им заблагорассудится, рекам прокладывать собственное русло, принося с собой жизнь, и краскам заката радовать глаз по-разному день ото дня.

– Имани, ты меня вообще слушаешь?