Дорога пряности

Я чувствую укол вины из-за того, как сильно я невзлюбила Фариду. До этого момента я и не задумывалась, что ей довелось пережить. Например, она видела смерть своего отца и была не в силах ему помочь. Я не брала в расчет, насколько сильно она нуждается в помощи и какой характер должен быть у женщины, готовой поднять восстание в королевстве, где простое ругательство может привести на виселицу. Чтобы противостоять насилию хуже, чем в Яме смерти, требовалось мужество, на которое я, кажется, не способна. Я пока не могу ни доверять Фариде, ни простить, ведь она втянула Афира во все это. Но я начинаю испытывать к ней толику уважения. Возможно, даже видеть, что нашел в ней Афир.

– Теперь понимаешь? – спрашивает Фарида. – Твой брат не отвернется от всего, что здесь происходит, даже если ты попытаешься его заставить. Ты сердцем чувствуешь, что это правда. Он слишком хороший человек, чтобы наплевать на страдания других. Как и ты.

Я опускаю руки:

– И что ты этим хочешь сказать?

– Спаси брата и оставайся здесь, с нами. Чтобы вернуть нашу землю, нам нужны люди. Такие, как ты.

Я снова оседаю, привалившись к покрытой мхом стене, и фыркаю.

– То есть чародеи, которые дадут тебе больше мисры.

– Обученные воины, которые сражаются с несправедливостью.

Стая воркующих голубей взлетает с крыши над нами.

– Я подумаю об этом, – слабо отвечаю я, наблюдая, как птицы растворяются в сияющем небе.

Фарида сжимает мои плечи, заставляя опустить взгляд:

– Имани, это и твоя земля тоже. Калия и Сахир… они часть Алькибы. Мы не соседи, мы сестры.

– А сестры сражаются друг за друга. – Амира встает рядом со мной. – Ты боишься, что на нашу страну нападут, если мы вмешаемся? Это уже случилось.

– Я сказала, что подумаю, – повторяю я.

Амира выглядит удрученной, как и Фарида. Но все вокруг меняется слишком быстро, и я чувствую, что теряю контроль. Одно дело – сражаться с Тахой и Резой за свободу брата, и совсем другое – бросить семью и свой народ и остаться тут, с повстанцами, каким бы правым я ни считала их дело.

– Но, – продолжаю я, глядя на сестру и Фариду, – я вытащу Афира из тюрьмы. Помимо этого – его решения на его совести. Я приму выбор брата. Так будет правильно.

Глаза Амиры наполняются слезами облегчения.

– Спасибо, – шепчет она, обнимая меня, а Фарида проводит ладонью по моей руке.

– Это будет много значить для него, – говорит она.

Амира кивает на начало переулка:

– Давайте вернемся. Можем еще немного поупражняться до завтра.

Я следую за ними на корабль, погруженная в приятные мечты о том, как мы наконец воссоединимся с Афиром. Но затем мои мысли обращаются к безжалостной тени, которая преследует брата.

Таха. Он сказал, что закует Афира в цепи, если тот станет противиться. Но Афир не из тех, кого легко подчинить. Он способен обращаться во льва размером с небольшую повозку, и если он во что-то верит, то не отступится. Завтра он даст бой, и дело может кончиться плохо для Тахи. Но Таха – нет, Байек – бесстрастный стратег до мозга костей. Если вдруг станет ясно, что жизнь Тахи под угрозой, то зачем рисковать, пытаясь взять Афира под стражу? Таха может просто-напросто убить его, как только его увидит.

Безумие какое-то, твержу я себе, и в то же время мне кажется, что эта догадка близка к истине, как никогда. Я видела, как Таха готовился убить Зака. Я читала в письме, что он предан воле отца. Таха способен убить, и у него есть повод – ненависть к моему роду. Но и он, и Реза нужны мне, если я хоть сколько-то надеюсь попасть завтра в темницу и выбраться на волю. Я тоже в ловушке, подобно Афиру.

Амира касается моей руки:

– Что с тобой? Ты плохо выглядишь.

– Я… я в порядке, – мямлю я в ответ.

Но я в полном раздрае. Ведь я только что поняла, что должна завтра спасти Афира даже не от харроулендцев. А от одного из своих.

От Тахи, убийцы.

30

Мы возвращаемся на корабль незадолго до сумерек. Амира зовет меня продолжить изучение карты, но я отказываюсь и мягко отсылаю сестру отдыхать. Я должна подготовиться к завтрашнему дню по-другому. К счастью, Фарида любезно пустила меня уединиться в капитанской каюте.

Как только Амира закрывает за собой дверь, я вытаскиваю кинжал:

– Кайн, выходи.

Джинн появляется передо мной, слегка приподняв ровную бровь:

– Чем могу услужить, Гроза?

Я все для себя решила, но язык словно прилипает к гортани. Я пересекаю каюту, добираясь до грязного окна, и смотрю на изнемогающий город.

– Я согласна учиться волшебству. – Я неохотно оглядываюсь на Кайна через плечо. – Я боюсь того, что Таха может сделать завтра. И должна быть готова, даже без клинка.

Я уверенным движением опускаю кинжал на стол Фариды и отступаю. Кайн обдумывает мои слова, и уголки его губ приподнимаются. Но ухмылка быстро исчезает.

– Как пожелаешь, Гроза. Рад предоставить свои знания, чтобы сохранить твоего брата в целости.

– Хорошо. – Я резко киваю, сердце бешено колотится в груди в ожидании того, каким окажется этот урок. – Завтра у меня не будет кинжала, но я надеюсь, что есть способ по-прежнему использовать волшебство.