Читаем Дорога солнца и тумана полностью

Дорога солнца и тумана

– То, что происходит между нами… – он тяжело вздохнул, и его плечи поднялись, – принесет боль нам обоим. Что ни говори, но мы с тобой принадлежим к разным мирам. Мой дом здесь, твой – там. Я никогда не попрошу тебя остаться, а ты никогда не попросишь меня уехать. Это будет нечестно. У меня больше нет сил, чтобы пустить тебя ко мне в душу, а потом отпустить. Я не выдержу еще одно прощание, Родел. – Джек стоял возле могилы Лили. Под кроной старой акации сгущались сумерки. – Последнее прощание раздавило меня.

Моим пальцам не терпелось поправить корону на его голове, но я стояла рядом с ним, опустив руки, и боролась со странным хаосом эмоций. У меня на сердце было тяжело от потерь: от его, моей, наших. Но в то же время что-то прекрасное ожило во мне при словах Джека, когда он признался, что мы с ним связаны. Словно крошечное зернышко, наполненное магией, пустило ростки. И хотя оно никогда не увидит свет дня, сам факт, что оно появилось, наполнял меня радостью, и в моей душе расцветали сотни цветов.

Глава 12

Вечера на ферме были неспешной, приятной передышкой от дневных хлопот, все дела замирали под пологом звездного неба. Гома садилась за свою старинную швейную машинку, ставила ногу на педаль и наполняла библиотеку тихим стрекотаньем. Иногда Гома вставала, прикладывала материю к спине Схоластики и либо кивала, либо бралась за ножницы и мелок.

– Что вы делаете? – спросила я.

Мы втроем, Джек, Схоластика и я, уезжали утром за следующим ребенком из списка Мо, оттуда – еще за одним, а потом должны были направиться в Ванзу.

– Я шью запашные юбки для Схоластики, – ответила Гома. – Они пригодятся ей на первое время.

Девочка подняла голову. Теперь она училась писать свое имя. Увидев его на бумаге, она увлеклась этим занятием.

Схоластика

Она царапала его на каждом клочке бумаги, какой попадался под руку. Казалось, она обнаружила, увидела себя в нем и закрепляла это с каждым написанным словом:

Это я.

– Кажется, она устала, – сказал Джек. Он сидел за своим письменным столом и заполнял накладные.

– Да, верно. – Я погладила девочку по голове. – Как ты себя чувствуешь? Нормально? – Мне показалось, что у нее усталый вид, возможно, еще и от сознания, что для нее это последний вечер на ферме.

Может, Схоластика и не поняла мой вопрос, но она сняла очки и положила голову мне на колени.

– Ну, на сегодня хватит. – Гома отрезала нитку и подержала юбку на вытянутых руках, осматривая. Потом свернула ее и добавила к стопке другой одежды, которую она сшила для Схоластики. – Я отведу ее наверх. Пойдем. – Она протянула девочке руку. – Тебе пора спать. Твенде кулала. Завтра у тебя будет долгий день.

Бахати протяжно вздохнул, когда они ушли.

– Что такое? – поинтересовалась я.

– Здесь абсолютно нечем заняться, – простонал он. – Я уже с ума схожу от скуки, а всего лишь восемь часов. Джек, неужели ты не скучаешь по ярким огням и бурной жизни?

Джек лишь на секунду поднял на него глаза и снова вернулся к своему занятию.

– Давай поиграем в книжные шарады, – предложила я.

– Что за книжные шарады? – оживился Бахати.

– Ну, обычные шарады, но вот с ними. – Я показала на полку. – Мы берем книгу и смотрим, может ли второй играющий угадать название.

– Я никогда не играл в шарады вдвоем. Это глупо.

– Ой, ладно тебе! Я загадываю первая. – Я взяла книгу с полки, прочла название и положила ее названием вниз на свой стул. – Ладно. Вот. – Я подняла кверху три пальца.

– Что? Название из трех слов? – догадался Бахати.

Я кивнула и попыталась изобразить первое слово – взяла себя за нос, задрала его кверху и важно прошлась по комнате.

– Нюхать! Ты унюхала, что кто-то напердел! – воскликнул Бахати.

Я сверкнула глазами и покачала головой. Потом вскинула руки и изобразила что-то огромное.

– Похоже на… – Бахати почесал в затылке. – Зарядку!

– «Гордость и предубеждение», – сказал Джек, не отрываясь от накладных.

Я повернулась к нему, раскрыв от удивления рот.

– Правильно. Первое слово начинается так же, как слово «гора». Я и пыталась это передать. Ладно, твоя очередь, – сказала я Бахати.

– Так кто выиграл? – спросил он, взяв с полки другую книгу.

– Думаю, что Джек, – ответила я.

– Но он даже не играл.

– Неважно. Начинай, Бахати.