Дорога солнца и тумана

– В моем столе лежит запасной ключ. В верхнем ящике с правой стороны. Нет, нет… – Джек покачал головой, когда Бахати затараторил. – Скажи Гоме, пускай дождется меня. Тут надо… – Джек развел руками и замолчал. – Ты закончил? – спросил он, когда стрекотанье в трубке замолкло. – Да? Теперь буду говорить я, а ты слушай. Понял? – Вероятно, получив подтверждение, он продолжал. – Мы с Ро застряли в Магесе. Сломалась машина. Нет. Мы вдвоем. Без детей. Я объясню, когда ты приедешь. Да. Я хочу, чтобы ты забрал нас. Я знаю… – Он подержал телефон на вытянутой руке, пока Бахати что-то верещал. – Я знаю, что ты не можешь. Но тебе и не надо делать остановку на земле масаи. Ты просто проедешь через нее. Кто сейчас помнит тот бред Лоньоки? Ведь ты не веришь в те предрассудки, верно? Ну вот, у тебя появился шанс доказать это. Доказать, что пророчество неправильное.

После шквала новых протестов Джек снова заговорил.

– Слушай, ты не пожалеешь об этом. Что там тебе нужно? Новые сиденья для Сьюзи? Будут тебе. Черная кожа, красная кожа, блин, розовая зебра. Все, что захочешь. Да. Да! И вот еще что. Как там Схоластика? Поправилась? – Джек послушал и кивнул. – Хорошо. Отлично. Захвати и ее. Мы близко от Ванзы. Мы отвезем ее в приют, устроим там, а на обратном пути разберемся с моей тачкой. Если ты сейчас выедешь, то будешь тут к утру. Мы с Родел поставим палатку. Нет, не в Магесе. – Джек окинул взглядом деревню. В конце нее находилась уборная, и, когда ветер распахнул дверь, жаркий, влажный воздух наполнился вонью. – Ты нас найдешь по другую сторону холма. Увидишь, когда приедешь сюда. Мы будем ждать тебя там. Хорошо. – Он закончил разговор и выдохнул.

– Бахати приедет?

– Приедет. – Джек покачал головой, словно все еще не верил в это. – Схоластика чувствует себя лучше, так что он привезет ее. Мы просто… – Телефон зазвонил снова.

– Да? – ответил он. Потом засмеялся. – Правда, Бахати? Нет денег на бензин? Ты больше ничего не мог придумать? Дай трубку Гоме. О? Ты не хочешь ее беспокоить? Правильно. А то она заставит тебя ехать через землю масаи в ее муумуу. Я знаю, что ты не хочешь. Сделай это для меня, ладно? Нет, ты получишь сиденья. Да, и основу для сидений. Плюс я буду в вечном долгу перед тобой. Ладно? Давай.

Мы долго смотрели на телефон, но он больше не зазвонил.

– Что ты думаешь? – спросила я.

– Думаю, что он приедет. – Джек убрал телефон.

* * *

Дождь назревал, стремительно надвигался на нас в мчавшихся облаках, заряженных грозным электричеством. Я заколачивала колышки вокруг днища палатки, когда она упала и накрыла нас толстыми, теплыми полотнищами.

– Лезь в палатку, – крикнул Джек сквозь небесный грохот. – Я закончу.

– Я тут доделаю. А ты закрепи другую сторону.

В палатку мы заползли, промокшие до нитки, но разгоряченные состязанием со стихией.

– Нет, оставь ее открытой, – попросила я, когда Джек хотел застегнуть молнию на входе. – Мне хочется посмотреть на грозу. – Я откинулась назад, опираясь на локти, и попыталась справиться с дыханием.

Мы слушали стук дождя по брезенту и глядели на преображенную ливнем местность. Вдалеке, на фоне серого неба, стояли акации, похожие сейчас на стальной силуэт. Вода смешивалась с иссушенной почвой, наполняя воздух сладким, земным ароматом дождя.

Джек лежал притихший. Слишком притихший. Мокрые волосы прилипли к его темени и вискам, подчеркивая мощь точеного лица.

– Все нормально? – спросила я.

– На это уйдет время, – ответил он, глядя на вспышки молний. – Я не могу преодолеть это чувство – желание стоять рядом с Лили, чтобы она там, под дождем, не была одинока. Я понимаю, что это может показаться странным, я знаю, что она ушла навсегда, но мне все равно хочется защитить ее.

Откуда-то издалека, с омытой дождем равнины, донесся жалобный гудок поезда, одинокий шакал заскулил при вспышке молнии.

– Прости. – Джек нахмурился и повернулся ко мне. – Иногда я так тону в своем горе, что не вижу всей картины. Я, по крайней мере, смог похоронить Лили. А вот тело твоей сестры так и не найдено. Представляю, как тебе тяжело.

– Да, тяжело. Было и будет. – Я обхватила колени руками и положила на них подбородок. – Но иногда я думаю, что Мо, пожалуй, хотела этого. Она не могла долго жить на одном месте. Ей было тесно и душно, как в коробке. А теперь она… свободна. Возможно, она бы даже посмеялась над моей рухнувшей миссией. Во-первых, потому что я выбралась ради нее из своей зоны комфорта. Еще потому, что все пошло наперекосяк, и я не смогла привезти в Ванзу ни одного ребенка из ее списка. За всеми событиями кроется какой-нибудь урок. Интересно, чему я должна была научиться сейчас?

– Может, это урок не для тебя, а для меня. Ты научила меня, что можно сидеть под грозой без Лили и не мечтать о смерти.