Дорога солнца и тумана

Я не ожидала от Джека такой доминантности, потому что чаще видела его другим – сломленным, ранимым, сдержанным. Но в постели он был воплощением мужественности и умения. Меня это возбуждало и наполняло восторгом.

– Ляг на бок. – Он повернул меня, натянул на нас одеяла и прижался ко мне сзади. Я ощущала ягодицами его твердую, как камень, эрекцию, пока его пальцы двигались кругами по моему клитору. Другая его рука завладела моими грудями и мяла их, доводя меня до исступления. Я извивалась, прижималась к нему, внутри меня бурлило жаркое электричество.

– Джек… – Я повернула к нему голову.

Он знал, что мне хотелось, и без моих слов. Он жадно впился в мои губы, его язык требовательно искал мой. Мои губы раскрылись в прерывистом вздохе, когда он уткнулся лицом мне в шею и ускорил ритм своих пальцев. Удовольствие охватило меня, словно сполохи жидкого огня. Я вцепилась в мышцы на шее Джека. Он слегка покусывал мне шею, а потом, завладев всем моим вниманием, отпускал, словно лев, игравший с добычей. Я погрузила пальцы в его густые волосы, потянула к себе, и мы снова поцеловались, и наши языки ласкали друг друга. Тогда он и отправил меня через край, навалившись на меня своим худым, твердым телом. Казалось, простое движение, но я рассыпалась на миллион сверкающих звезд.

Контраст грубости и нежности, предвкушение того, что Джек войдет в меня, овладеет мной, доводили меня до безумия. Наши тела уже сомкнулись в жадном, первозданном ритме, пальцы Джека теребили мои точки удовольствия, его губы жадно терзали мой рот. Чувственный натиск сотряс меня до самой сердцевины. Дыхание вырывалось из меня с долгими, хриплыми стонами, и они будили в нем что-то горячее и жестокое.

– Я больше не могу сдерживать себя, Родел. – Он потерся об меня кончиком своего члена. – Скажи мне, что ты хочешь этого.

Я знала, о чем он просил. Он хотел быть уверенным в моем согласии. В эту ночь или, может, в несколько других ночей до моего возвращения в Англию. Ни больше ни меньше.

– Я хочу тебя, Джек. – Мое тело само тянулось к нему. Его твердый, толстый член лежал на моем бедре, завораживая и пугая меня. – Но только ты должен знать… я… я еще никогда не делала этого. Ты у меня первый.

Он затих и прерывисто втянул в себя воздух.

– Это… – Он снова вздохнул. – Ты еще не…

– Все нормально, – прошептала я. – Послушай меня. Послушай меня, Джек. Я хочу, чтобы ты был у меня первым.

«И последним. На все оставшиеся времена. Но такое невозможно. Так что я возьму это. Мы имеем на это право. Прямо сейчас».

Но Джек не слушал меня.

– Я слишком завелся, Родел, – прорычал он, взял меня за руку и направил ее к своему животу. Он запрокинул голову и тихо ахнул, когда мои пальцы сомкнулись вокруг его стержня.

На фоне горевшего за палаткой костра он показался мне пылающим воплощением страсти и бешеного желания. Только когда он стал в бешеном ритме работать бедрами, я поняла, что он задумал. Он зашел слишком далеко, чтобы остановиться, но все же контролировал себя. Я ощутила укол печали, но не могла противостоять завораживающей эротике этого мужчины, когда он жадно смотрел на меня и, казалось, мысленно занимался любовью с каждым дюймом, с каждым изгибом моего тела, а мой кулак двигался вверх и вниз по его пульсирующему стержню.

– Блин, Родел. – Голос Джека звучал хрипло, с дрожью. Его губы приникли к моим, а тело билось в конвульсиях от острой волны удовольствия.

Он прижался лбом к моему лбу и тяжело дышал. Когда Джек перекатился на спину, увлекая меня за собой, я снова подумала, какие у него приятные и теплые руки, и как сладко они обнимают меня.

– Родел? Почему ты плачешь?

– Потому что. – Я еще крепче прижалась к нему. – Мне хорошо, приятно.

– Тебе это приятно? – Он обнял меня еще крепче. – Или плакать?

– То и другое. – Я всхлипнула.

Он приподнялся на локте и посмотрел на меня.

– Эти слезы… – Джек вытер большим пальцем мокрую дорожку на моей щеке, – льются не из-за того ли, что ты думаешь, будто я отверг тебя, а? – Я не ответила, и по его лицу пробежала тень. – Боже, Родел. – Он выругался. – У тебя это первый раз. Такая возможность даже не регистрировалась на моем радаре. Даже сам факт, что ты так долго ждала – он уже что-то значит. Для тебя это должно быть особенным событием. Не в палатке на старом надувном матрасе черт-те где. И не со мной, не с человеком, который не может тебе предложить все полагающиеся в таком случае вещи. Я сделал единственную ответственную вещь, какую мог, и позволь сказать тебе, что мне все равно было чертовски приятно.

– Хорошо. Потому что я не хочу быть ответственной, Джек. Я делала ответственные шаги всю свою сознательную жизнь. Я хочу быть безответственной. Я хочу быть бестолковой, безжалостной и беспечной. Я хочу безумия. Я хочу видеть твою страсть, твою боль. Я хочу, чтобы ты сказал мне, что тебе невыносима мысль о моем отъезде, что ты не можешь дышать при мысли об этом, что ты хочешь меня, что ты будешь скучать без меня.