Дорога солнца и тумана

Он наклонился ко мне, и у меня под ложечкой закрутился бешеный вихрь. Это был не просто поцелуй. Это был свирепый, обжигающий урок, клеймо, чтобы мои губы навсегда запомнили разницу между желанием и бешеной страстью. Мир заволокло туманом, его размыло, словно непросохшую картину. Осталось лишь горячее дыхание Джека, его сильные губы и прилипшая к его телу одежда. Когда он выпрямился, его дыхание было учащенным, словно он долго-долго бежал в гору.

– Хватит бежать, Джек. – Я взяла в ладони его прекрасное лицо; вдалеке вспыхнула молния. – Хватит бежать от нас. Я хочу тебя. Я не прошу тебя остаться со мной навсегда. Да, я хотела бы этого – я ждала этого. Но потом во время поездки я повидала жизнь. И поняла, что жила до сих пор в придуманном, благополучном мире. Нет, даже не жила. Пребывала в спячке. Вычеркивала дни, один за другим. И вот чего я хочу – чего я очень хочу в этот дождливый день. Я хочу вернуться домой опьяненной и отравленной, полной экстаза и раскаленной добела. Люби меня нежно, Джек. Или безоглядно. Мне все равно как. Но сделай это сейчас. Никогда не знаешь, пройдем ли мы снова этот путь. – На его лице я видела столько страсти, что у меня неистово затрепетало сердце. – Ты говорил что-то подобное. Помнишь?

– Я говорил о поездке в кратер, а не…

– Не об этом? – В порыве страсти я стащила с себя мокрую футболку.

Мое приглашение подтолкнуло его к краю. В нем вспыхнуло что-то неистовое – мгновенное, электрическое, словно я только что выпустила из тесной клетки его дикого зверя.

«Черт побери. Я готова к этому». Мой пульс бешено бился от пьянящего коктейля желания, хотя по краешку бокала и были рассыпаны кристаллики беспокойства. Джек пристально глядел на меня, растягивая ожидание так, что оно стало почти невыносимым.

– Сними это, – велел он хриплым от желания голосом.

Неуверенными пальцами я спустила одну лямку, потом другую. Он не стал ждать, когда я расстегну застежку. Он лизнул мой сосок сквозь мокрую ткань, потом втянул его в рот и прикусил губами.

– О-о-о-о. – Из меня вырвался вздох, пока Джек продолжал вдыхать жизнь в мою дремавшую чувственность, спустив вниз кружева второй чашечки и пощекотав пальцем набухший сосок.

Джек посадил меня на колени лицом к себе, верхом. Он уже возбудился и хотел, чтобы я это знала.

– Последний шанс, моя сладкая. Я никого еще не хотел так, как тебя. Так что если ты передумала, то еще есть время, потому что еще немного, и я возьму тебя, сначала нежно, а потом уж как придется, во все твои восхитительные местечки.

Его дыхание оставляло жаркие фантомные поцелуи у меня на груди, от его слов, от его хриплого, сексуального голоса пробегали по телу сладостные волны. В животе у меня все звенело от восторга. Глядя ему в глаза, я потянула край его футболки. Он поднял руки и позволил мне стянуть ее. Его кожа была еще мокрой от дождя, но от тела все равно исходил жар. Наше дыхание вырывалось в унисон, когда мы замерли на краю в ошеломительном молчании между треском молний и ревом грома.

А потом пространство между нами взорвалось.

Он жадно припал к моим губам, терзая их мягкую, нежную кожу, а его длинные пальцы погрузились мне в волосы. Он поднял их кверху, открыв мою шею, и оставил дорожку из дразнящих поцелуев, легких, как шелк. Я выгнула спину, по коже побежали мурашки, когда он расстегнул на мне бюстгальтер и отшвырнул его. У меня затрепетали ресницы, когда Джек обводил кончиком языка мой напрягшийся, розовый сосок и шептал слова восторга сквозь отрывистое дыхание.

– Держись крепче, моя сладкая. – Я вцепилась в его плечи, а он посмотрел на меня, и в его взгляде была обворожительная смесь жестокости и обещания.

Я ахнула, когда он толчком повалил меня на спину и провел горячей рукой дорожку вниз по моему животу до бедра. Потом стал гладить медленными кругами по сырой ткани джинсов между моими ногами.

Мои нервы стучали и звенели, как дождь, падавший на палатку. Джек потянул за молнию на моих джинсах. Я затаила дыхание, когда он медленно расстегнул ее, глядя на меня так властно и неотразимо, что мог бы в этот момент расстегнуть мою душу, трепетавшую от волнения и страсти. Он снял с меня джинсы и встал на колени, любуясь мною.

Тогда в темноте все было по-другому, но в сером, неярком свете дня я занервничала. Вообще-то я прежде не обнажалась перед мужчиной. Ну, там, чья-нибудь рука под моей блузкой или на бедре – такое случалось. Правда, не с такими красавцами, как Джек. Поэтому сейчас мои руки сами собой прикрыли грудь и низ живота.

– Не надо. – Он взял меня за запястья и завел мне руки за голову, а его затуманенные глаза шарили по моему обнаженному телу. Я задрожала, у меня задергались пальцы, но, когда я открыла глаза и увидела выражение его лица, все прошло. Он глядел на меня, словно я вся была светом и звездной пылью.

– Господи Иисусе. – Его глаза потемнели от чувственности. – Ты офигенно красивая.