Дорога солнца и тумана

Мы любили друг друга на одеяле возле ручья – медленно и нежно, грубо и сильно, мы мчались на потоках наших эмоций, как на волнах, бьющихся о берег. Словно яркие вспышки – выражение, появившееся в глазах Джека, когда он входил в меня, его руки, ласкавшие мое тело, ночное небо над нами, качавшиеся вокруг нас деревья, первый стон, сорвавшийся с моих губ, мышцы и связки, напрягавшиеся в танце любви, серебряный блеск созвездий на нашей коже, шум водопада. Неровное дыхание Джека, наши тела, попавшие в ловушку – то ли чтобы испытать восторг финала, то ли чтобы продлевать и продлевать нашу близость. Я запрокинула голову, когда все звезды на небе сгустились в сияющий шар. Джек заглушил поцелуем мой крик, впился пальцами в мои плечи и бросился в пропасть наслаждения.

Нам не хотелось расставаться, и мы лежали в объятиях друг друга, когда утолили нашу страсть. Постепенно дыхание у нас успокоилось. Джек покрыл поцелуями мое лицо. Я провела пальцем по его позвоночнику. Его кожа казалась сладкой под моими пальцами, словно последние крупицы сахара на дне кофейной чашки. Я хотела смаковать эту сладость. Я хотела выпить все до последней капли и навсегда сохранить это в своем сердце.

– Что ты делаешь? – спросила я, когда Джек встал и накрыл меня другим одеялом, достав его из багажника. Он присел на корточки, укрывая меня, хотя мне хотелось одного – чтобы он вернулся ко мне.

– Накрываю твои ноги. – Он взял меня за пятку и поводил пальцем по ступне, пока я не пошевелила пальцами. – Твои ноги – предатели. Завтра они унесут тебя от меня, но сегодня они мои. – Он нежно поцеловал мою стопу. – Они знают обратную дорогу, Родел? Знают, что, если они когда-нибудь пройдут по этим полям, они будут принадлежать мне? Потому что я заберу их. Не строй иллюзий на этот счет.

– И я заберу тебя. – Я потянула его к себе и обняла за шею. – Если ты когда-нибудь окажешься в Англии. Не только твои ноги. Я заберу всего тебя. Это, и это, и это, и это. – Я перечисляла все части его сильного, бронзового тела. Все это могло бы показаться забавным, если бы не боль в душе у нас обоих.

– Кажется, ты пропустила одно место. – Он перевернулся на спину и увлек меня за собой. – Вот это. – Он положил мою ладонь себе на сердце.

– Да. Правильно. – Я положила голову на свое любимое место и закрыла глаза.

Вокруг нас квакал лягушачий хор, воды реки сбегали каскадом по зеленым от мха камням, но в ту мою последнюю ночь в Африке я слышала под звездным небом только удары его сильного сердца. Джек, Джек, Джек, Джек.

Глава 24

Наутро под низким и мрачным небом мы ехали в аэропорт. На ветровом стекле скрипели дворники, открывая ненадолго видимость. Когда мы подъезжали к аэропорту, заморосил мелкий дождь.

Бывают моменты, которые словно замораживаются и хранятся во времени – каждый звук, каждый цвет, каждый вдох кристаллизуются в яркие осколки памяти. В такой момент мы сидели с Джеком в машине возле терминала отправления. Мимо нас по бетонным плитам стучали чемоданы. В воздухе висел тяжелый запах дизельного топлива. Туристы выходили из автобусов, к их багажу были прилеплены яркие наклейки.

«Я покорил гору Килиманджаро».

«Кили – 19 340 футов».

Людской поток вливался в двери терминала под ярко-желтыми буквами.

Мы с Джеком молча смотрели на них. Нам было проще сосредоточиться на чем-то постороннем. Любые комбинации букв не могли составить одно-единственное слово, которое мы хотели сказать. Мы были пучком воспоминаний, ненадолго припарковавшимся возле терминала, кругами, спиралями, лихорадочным сердцебиением.

– Не заходи внутрь. – Я взяла у Джека сумку, когда мы вышли из машины. – Пожалуйста. – Мои глаза умоляли его. – Я никогда не умела красиво плакать, как в кино – сверкающими слезами, которые мило текут по щекам. Когда я плачу, я похожа на сморщенное яблоко.

– Родел. – Он прижал меня к себе, мое имя упало с его губ хриплым шепотом. Позади нас на площадку въехала еще одна машина, ее световые сигналы ритмично мигали, словно тиканье часов.

Руки Джека крепко обняли меня.

– Опять от меня словно отрывают кусок души. Сначала Лили, теперь ты… И все-таки… – Его голос смягчился. – Я не стал бы ничего менять. Я бы снова поступил точно так же.

Мы попрощались на языке призраков, с невысказанными словами и неизбывной тоской, не замечая никого и ничего вокруг.

– Поцелуй меня крепко и отпусти, – сказала я, когда поняла, что не выдержу и разрыдаюсь от нежного прикосновения его руки.

Я почувствовала дуновение его дыхания, и наши губы слились в поцелуе. Мое сердце учащенно билось от сладкого, безумного восторга. Поцелуй был похож на бег в безвоздушном пространстве – отчаянный и прекрасный. Я прижалась к Джеку на терзающее душу мгновение, потом вырвалась и грустно пошла в терминал. Когда двери раздвинулись, я замерла на долю секунды.

«Оглянись, Родел», – кричала часть меня.

«Не оглядывайся», – приказывала другая.

Я оглянулась. Потому что ничего не могла с собой поделать. Потому что Джек сигналил.