Дорога солнца и тумана

Он сидел в машине, прижав ладонь к стеклу в застывшем прощании. Наши взоры встретились сквозь капельки дождя, приставшие к стеклу серебряным жемчугом. Я пошла назад, таща за собой сумку, и остановилась возле его машины. Потом я подняла руку и приложила свои пальцы к его. Между нами было холодное, мокрое стекло, но в моих венах гудело что-то теплое и мощное. Когда я убрала руку, на стекле остался отпечаток моей ладони, совсем как после Лили. Мы глядели в глаза друг другу, и я ощущала связь между Джеком и мной, она пульсировала через окно. И этого мне было достаточно. Знать об этом. Знать, что она есть между нами.

Я улыбнулась.

У него загнулся кверху уголок губ, и мое сердце замерло.

Унося с собой этот образ, я зашла в терминал и зарегистрировалась на рейс. Пока самолет набирал высоту, я смотрела на уменьшавшиеся автомобили и постройки, на пастбища и коров, на глинобитные лачуги с крышами из гофрированного железа. Потом под нами поплыли облака, похожие на пучки овечьей шерсти. Я полезла в сумочку за маленьким свертком, который Гома просила меня открыть в самолете. Там оказался кружевной платочек, перевязанный грубой ниткой. Я почти развязала ее, но взглянула в окно, и у меня перехватило дыхание.

Над облачным слоем возвышалась гора Килиманджаро, словно невеста богов, ее ледяные шапки сверкали, словно короны, сложенные из огромных кристаллов. Серебряные туманы окутывали вершину, клубясь в лучах солнца. Было что-то нежное и пронзительное в неверной, моментальной игре света – та мимолетная красота, какая возникает лишь случайно и на мгновение.

Я сморгнула слезы, дрожавшие на моих ресницах. Туман напомнил мне о Мо и Лили, о детях-альбиносах, которые появлялись и бесследно исчезали, о моей взлетевшей до небес любви, с которой я только что попрощалась навсегда.

Горячая слеза скатилась по моей щеке и упала на платок Гомы. Я вытерла слезу и развязала нитку до конца. Мне на колени высыпалось шоколадное драже «M amp;M». Была там и записочка. Я развернула ее и увидела неровный почерк Гомы:

«Шоколад делает жизнь слаще».

Я засмеялась. И всхлипнула. Это прозвучало странно.

– Что с вами? – спросила сидевшая в соседнем кресле леди. – Вам помочь?

– Нет-нет, спасибо. – Я промокнула глаза платочком Гомы. – Просто я… – Я снова посмотрела на Килиманджаро и подумала о белом особняке, затерявшемся среди холмов, о зеленых качелях на его веранде. – Просто я возвращаюсь домой, пережив большое приключение.

– Правда? Как интересно! Расскажите мне о нем.

– Я не знаю, с чего начать. – Я улыбнулась и посмотрела в окно.

«Однажды в Африке я поцеловала короля…»

Глава 25

Я закончила проверять последнюю работу. Теперь мне осталось подвести итоги. Ручка дрогнула, когда я увидела имя ученика.

Джек.

Четыре буквы соединились и оставили имя. Простое. Заурядное. Распространенное.

Четыре буквы, еще совсем недавно ничего не значившие для меня, но теперь мне казалось, что я лечу с десятого этажа и ударяюсь о землю – бумс! – каждый раз, когда встречаю их где-нибудь. Сколько Джеков пришло и ушло до него? Никто не предупреждал меня о Джеке, которому было суждено прийти в мою жизнь, да так серьезно, что у меня перехватывало дыхание от одного лишь его имени.

В Котсуолдсе был июль; прошло десять месяцев после нашего прощания в аэропорту в тот дождливый день. За моим окном цвели розы персикового цвета. Пчелы и бабочки перелетали с цветка на цветок. Закончился учебный год, завтра начинались летние каникулы. Я закончила выставлять экзаменационные оценки и окинула взглядом классную комнату.

– Ты еще здесь? – В класс заглянул Джереми Ивенс, временный сотрудник, он заменял ушедшую в декрет учительницу музыки.

– Уже ухожу, – ответила я.

– Я тоже. Не хочешь выпить? Я иду в паб пропустить кружечку.

– Спасибо, но я воздержусь. – Я выключила ноутбук и улыбнулась Джереми. Он был симпатичный. С мягкими карими глазами и темной шевелюрой, завивавшейся на лбу.

– Ох. – Он схватился за грудь. – Ты снова сразила меня. Когда-нибудь тебе придется уступить мне, хотя бы для того, чтобы я больше не надоедал.

– Желаю приятно провести лето, Джереми.

– А-а, я вижу, что ты сделала. Ты просто заблокировала меня на все лето. Точно так же ты могла бы захлопнуть дверь у меня перед носом. – С этими словами он дернул себя за галстук и захлопнул за собой дверь.

Все еще улыбаясь, я сняла с велосипеда замок и поехала домой. Разве можно испытывать неприязнь к человеку, который способен тебя рассмешить? Я ехала по мощеным улочкам, извивавшимся среди коттеджей медового цвета и невысоких живых изгородей. В летние месяцы Буртон-на-Воде был популярным среди туристов местом. Но это была малая плата за то, что я чувствовала каждый раз, возвращаясь в свой дом, когда видела деревянные ворота, синюю сланцевую дверь, желтые цветы в ящиках под окнами, лаванду на фоне золотистого камня.

Я привязала велосипед и забрала почту – счета, открытку от родителей, листовки… письмо из Танзании. Я отперла дверь и бросила на диван свои вещи.