Дорога солнца и тумана

– Родел. – Я не мог наглядеться на нежные черты ее лица. – Все минувшие десять месяцев я думал о тебе каждый день. Ты думаешь, я не хотел забыть про все в тот момент, когда ты открыла дверь? Когда я вылез из такси, какой-то парень подошел к твоему дому. У меня наготове было уже несколько сценариев. Я сел в самолет, понимая, что у тебя все могло измениться. Но это меня не остановило. Я должен был убедиться в этом сам. Я должен был узнать все. Но не был к этому готов. Когда я увидел, что тот парень постучал в твою дверь, я забыл все сценарии. Он мог быть кем угодно. Он мог быть соседом, агентом по продажам, незнакомцем. Но в моем воображении он обнимал тебя, целовал, жил той жизнью, какой хотел жить я сам. Я хотел дать ему в челюсть, Родел. Хотел выбить все его мысли о тебе. Потом он ушел. А у меня все равно чесались кулаки, потому что он помешал мне. Я стоял несколько минут, чтобы успокоиться. Я не имел права на ревность. Был ли кто-то в твоей жизни или не было никого – это не имело значения. Реально лишь то, что было у нас с тобой. И я не собирался уезжать, не сказав тебе того, что намеревался. Как только ты открыла дверь, я в ту же секунду понял – понял, что ты все еще моя. И когда появился тот другой парень, я уже не видел смысла нарушать твои планы. Это как открыть бутылку хорошего вина. Ты не глотаешь его просто так. Ты даешь ему время созреть, насытиться кислородом. Вот для чего мне был нужен этот обед, Родел. Чтобы мы созрели. Потому что у меня закружилась голова, когда я увидел тебя. И сейчас я хочу только вот этого… – Я коснулся губами ее губ.

Вкус ее поцелуя был аномалией, по которой я тосковал, – сладкий, коварный и обалденно сексуальный, три в одном. Боже, как я скучал по ее нежным губкам. Я крепче прижал ее к себе и отдался своей страсти. Нет, разве мыслимо такое блаженство? Я словно обнимал ангела.

– Ты помнишь, что я тебе сказала? – Ее руки обвили мою шею.

– Детка, сейчас я не помню даже, как меня зовут. – Я уткнулся в ее шею, наслаждаясь запахом волос.

– Я сказала… – Она схватила в горсть мои волосы и запрокинула мою голову, – что, если ты когда-нибудь будешь в Англии, я заберу себе вот это. – Она больно схватила меня за ягодицу, и я даже растерялся. – И это. – Она провела языком по моим губам. – Она залезла туда, куда ей абсолютно не стоило залезать. И тогда я словно с цепи сорвался.

– Значит, так? – прорычал я, подхватив ее на руки. – В таком случае, давай я отнесу тебя туда, где ты сможешь предъявить свои права.

Я намеревался отнести ее наверх, но ничего не вышло. Такие уж тут лестницы. Я стукнулся головой о скошенный потолок, перехватил Ро поудобнее, и в результате она оцарапала коленку о стену.

– Чертова теснота. – Я неторопливо поставил Ро на ноги, наслаждаясь ее приятными выпуклостями. – Тебе не больно? – Я потер голову, а Ро усмехнулась.

– Пойдем. – Она схватила меня за руку и потащила за собой.

Боже мой, какая попка.

Ее комната была точно такой, какой я и представлял ее себе. Уютной и удобной. Книги, картины, неяркие стены, дикая лаванда в вазе на комоде.

– Что это? – Я взял с ее кровати книгу в бумажной обложке и открыл на странице, помеченной закладкой.

– Отдай. – Родел попыталась выхватить ее, но я поднял руку и постарался что-то прочесть.

– Родел, это какая-то сексуальная фигня. – Я стал читать сцену вслух, а Ро била меня подушкой. Я держал одной рукой книгу, а другой отбивал атаки.

– Перестань! – Родел учащенно дышала от смеха и от ее одностороннего поединка. Она была так хороша, что я перестал читать и теперь смотрел на нее.

– Это такие сказки на ночь, да?

Она выдернула у меня книгу и сунула ее под кровать. Теперь Ро лежала на мне, и ее живот втягивался и поднимался вместе с грудной клеткой.

– Я скучала по тебе. – Ро водила пальцем по моему лицу, ее волосы падали вокруг меня густой завесой. – Ты словно прерванная глава моего любимого романа.

Что-то яростное дрожало у меня внутри, когда я заправил волосы ей за ухо. Как объяснить ей голод, жажду и одержимость? Маленькие, пронзительные эпизоды, связанные с ней и всегда сидевшие в моей памяти? Я не мог. Поэтому я поцеловал ее. В моем сознании крутились слова, но не выстраивались в связную речь. Я просто обнял ее, и она таяла в моих руках.

Наша любовь была нежной и мягкой, как масло. У нас под кожей накапливался жар. Сброшены одежды. Цепочка поцелуев на ее груди. Ее ноги скользнули по моим. Я с восторгом заново познавал ее выпуклости. Я обнимал ее, испытывая неописуемую полноту чувств, наблюдая, как ее тело отзывается на ощущения, которые я вызывал в ней.

Я изголодался по ней, по ее страсти, которую я пробуждал. Руками, губами, языком. Я любил, когда она кончала – выгнув тело, раскрыв рот; ее теплая плоть дрожала от моих прикосновений. Всякий раз, когда она достигала вершины, я еще немного не сбавлял темп, но потом моя кровь вспыхивала адским пламенем, я рвал пакетик из фольги и входил в Ро – глубоко, самозабвенно, до конца.