Дорога в тысячу ли...

— Вот и славно! Да, если это произойдет, то казнь я думаю назначить на… — Пилат почесал рукой в затылке.

— Думаю…на четырнадцатое число, этого месяца — ниссана.

— Это же первый день праздника Пасхи! Народ… — оторопело начал Каиафа.

— Ах! Друг мой, ну какие нынче праздники! — снова перебил его Пилат, — Забота о благе Рима, вот наша с тобой задача! Не так ли, первосвященник? Не смею задерживать более, мир тебе, Каиафа!

Как-то разом осунувшись, первосвященник повернулся и двинулся к выходу из терм под заливистый смех префекта и взвизгивание его рабынь.

*****

Подгоняемые ударами тупых концов копий, арестованные были выведены с территории Овечьего рынка. В окружении конвоя они направились вверх по кривым улочкам, к маячившей вдалеке белокаменной базилике. Максим с трудом передвигал ноги. Адреналиновый шторм рукопашной развеялся и тело охватила противная слабость. С трудом видя все происходящее вокруг одним глазом, второй заплыл и покрылся твердой коркой запекшейся крови, после удара щитом. Он изо всех сил пытался абстрагироваться от невыносимой боли в скрученных за спиною руках и передавленном петлей горле. Вокруг их процессии носились стайки детей, с визгами — "Зелотов поймали!!!", молодые граждане святого города пытались швырять в арестованных гнилыми фруктами, не взирая на угрожающие выкрики конвойных. В его голове крутилась только одна мысль — не упасть! Иначе все… Иначе удар полуметровым наконечником копья в бок. И все…А сейчас главное дышать, дышать, проталкивать воздух через стянутое веревкой горло в рвущиеся легкие и шагать…Словно в тумане он видел, как они обошли базилику форума. Как подошли к неприметной двери в задней стене, как стали спускаться по крутой и плохо освещенной лестнице вниз, в темное подземелье под зданием.

Чья-то рука вдруг резко дернула за петлю, полностью перекрывая доступ воздуха. Максим почувствовал, как острое лезвие рассекая кожу рук взрезало путы и удавку на горле. Пьянящей волной хлынул в грудь воздух. Справившись с приступом дикого кашля, он смог оглядеться вокруг. Они стояли в довольно большом, освещенным багровым светом факелов, подземелье. Грязно-желтые, закопченные горящими факелами, стены. Низкий, в пеленах паутины потолок, грубый каменный пол и две зарешеченные двери по сторонам. У дальней стены, на затертой до блеска пальмовой скамье восседал худой, замызганный человек с железным ошейником на тощей, жилистой шее. Увидев вошедших, он резво вскочил и припадая на одну ногу, по-крабьи, боком, подбежал к солдатам.

— Чего надо?! — проскрипел он щуря гноящиеся глаза.

— Открывай свой дворец, Саддок! Царей привели, погостить! — заржал начальник патруля.

— Куда я их дену?! Порази вас Залмоксис*! У меня нет для них ничего, ни воды ни пищи! Все и так переполнено!

— Не ворчи, раб! Этим недолго гостить у тебя, для них уже готовы постели, в городском рву!

— О, несравненная Бендис*! Пошли мне сил и покоя. Ладно, давайте… — раб подошел к одной из дверей и завозился лязгая засовом.

Протяжно заскрипев, дверь отворилась. Тычками копий пленников заставили войти внутрь. Максим оказался в небольшом помещении, освещавшимся хилым фитильком масляной лампы, прилепленной на стене. На полу, кое-как застеленном гнилой соломой, лежали и сидели около сотни людей. Вдоль ближней стены тянулся прорубленный в камне желоб, по дну которого тоненькой струйкой текла вода. Запах сотни немытых тел, мочи и испражнений шибанул в ноздри, заставляя прикрыть лицо руками. Дав немного привыкнуть глазам к освещению, Максим прошел внутрь, аккуратно переступая через лежащие тела, отыскивая место присесть. Найдя подходящее он сел, прижавшись спиной к осклизлым камням стены. Рядом, мешком, плюхнулся на пол Азриэль.

— Где мы? — тихо спросил Максим.

— А ты не догадываешься? В городской тюрьме, Максимус! О, Элоим, будь проклято то мгновение, когда я встретил тебя!

— Ну вот, опять заныл…

— А что я по-твоему должен делать? Петь, танцевать?! Кричать "осанна" Максимус?!

— Нет, но…Я-то тут при чем? И вообще, если бы не я, то лежать бы тебе там, на полу харчевни…

— Ну да, спаситель, просто Самсон! — язвительно пропищал Азриэль и сердито насупился.

— Ладно, не обижайся. Делать-то что теперь будем? — Максим легонько ткнул Азриэля локтем.

— М-м-м…, - засопел Азриэль, — Дай мне подумать… Идумеи пришли не за нами — это раз. Они видели, что мы дрались с этими, детьми Самаэля* — это два. Ну и…Йонатан уже на пути ко всевышнему, а остальные меня не знают — это три.

— Ничего не понял, — затряс головой Максим, — Какой-такой Йонатан? Ты-то здесь причем?

— О, Элоим! Как с вами, варварами, сложно! Йонатан — вожак той шайки, которая прицепилась к нам у Бен-Захарии. Секарии! За такими, как я, идумеи не гоняются! Для этого есть городская стража, чтоб им лобызаться с Лилит*, паскудникам! Значит, что? — Азриэль назидательно поднял вверх палец.