Дорога ветров

Йинен остался у руля. Таким образом он после шторма снова заявил свои права на корабль. Мальчик не то чтобы обиделся, когда командование взял на себя Митт, но все-таки «Дорога ветров» принадлежала ему! Она была самой красивой и удачливой яхтой во всем Холанде, и Йинен страстно ее любил. Поэтому Хильди и Митту оставалось только лежать на крыше каюты. Хильди прекрасно понимала Йинена. Митта это забавляло, хотя он должен был признать, что, если бы ему посчастливилось быть владельцем «Дороги ветров», он, возможно, вел бы себя так же. «И больше бы заботился о ее краске», – промелькнула мысль.

Яхта изящно скользила на северо-восток.

Суши было не видно. Выискивая взглядом берег, они разговорились – в основном о Холанде. Митт раздражал Хильди, потому что считал, будто жизнь во дворце – сплошное блаженство. Поэтому она стала описывать ему, как там жилось на самом деле. Ей трудно было как следует передать ту пустоту, чувство одиночества и заброшенности, с которыми жили они с Йиненом, но она могла рассказать Митту, что Хадд был у себя дома не меньшим тираном, чем в своем графстве.

– Все были такими… такими… покорными, словно ни у кого характера нет, – сказала она. – Тети – просто аристократки. А уж кузины! Сплошные «да, дедушка» и «нет, дедушка», и красивые платьица, и презрение к тем, кто не желает быть послушным.

– А мальчишки и того хуже, – с чувством добавил Йинен. – Послушные и покорные, но в душе они о себе здорово воображали!

– Как и дядья, – согласилась Хильди. – По-моему, дядя Харл все время только и делал, что ползал на брюхе перед дедушкой, пока тот был жив, а еще вечно улыбался и был ужасно скучный. А когда дедушку застрелили, дядя от радости напился. Меня от всего этого тошнило. И надо отдать отцу должное – он не такой.

– А какой? – возмущенно спросил Йинен. – От рыбы на разделочной доске и то больше толку добьешься!

– Только рыба над тобой не подшучивает, – добавила Хильди.

– А, вот с рыбой я знаком хорошо – и на разделочной доске, и нет, – отозвался Митт. – Вид у нее, как правило, очень грустный. И, будучи знатоком в этом деле, я должен признать, что мне жаль вашего отца. Счастливая вы семейка, да?

– Жаль его?! – возмущенно воскликнула Хильди.

– Знаю. Не мне такое говорить, правда? – согласился Митт. – Но, насколько я вижу, ему ничего не позволяют делать, разве что играть в войну и изредка ходить на охоту. Ему можно только торчать среди своих «счастливых» родных и выполнять чужие приказы, и поскольку ему графом не стать, то так и будет до самой его смерти. Не очень-то веселая жизнь. Правильно вы сказали – как на разделочной доске, и так до могильной.

Брат и сестра какое-то время переваривали этот необычный взгляд на своего отца. Но даже после этого Йинен смог только с сомнением протянуть:

– Ну, не знаю…

Они выглядели такими озадаченными, что Митт попытался их развеселить историями о том времени, когда ходил на промысел рыбы с Сириолем, и о том, как он потом эту рыбу продавал. Это ужасно позабавило Хильди и Йинена. Девочка чуть не скатилась за борт от смеха, а ее брат скорчился над румпелем. Но эти истории подвели беседу к другой щекотливой теме.

Йинен распрямился, ласково поправил курс «Дороги ветров» и поинтересовался:

– А Сириоль – из «Вольных холандцев»? Похоже, он был к тебе очень добр.

– Да. – Митт принялся ковырять пузырь, выступивший на краске надстройки после шторма.

Поймав на себе взгляд юного капитана, он прекратил это занятие и постарался выдавить улыбку. На лице Йинена начало появляться то озадаченное и серьезное выражение, которого Митт уже привык опасаться.

– Ладно. Он – один из доносчиков. Так что говорю тебе прямо: не знаю, как я к нему отношусь. Да, он был ко мне добр. Да, я не захотел идти к нему после бросания бомбы – боялся привести шпиков. Больше я ничего не знаю.

Йинен открыл было рот, чтобы задать еще какой-то вопрос, но Хильди увидела, что лицо Митта вновь постарело. Она ткнула брата локтем и поспешно достала пироги. Уцелевший с «Семикратного» все еще спал, так что девочка положила довольно сильно сморщившийся мясной пирог между его головой и стеной. Когда она снова вернулась на палубу, Митт все еще походил на старика, а по лицу Йинена было видно, что он вот-вот вновь начнет задавать вопросы.