Дорога ветров

Песня закончилась. Ал допил остаток арриса. Потом встал и нетвердо заковылял к румпелю. Совершенно перепугавшиеся Хильди и Йинен отодвинулись к самой корме и уставились на его раскачивающееся ухмыляющееся лицо. Они не представляли себе, что ему вздумается делать дальше.

– Забавное дело, хозяин и дамочка, – невнятно проговорил Ал. – Вид у вас такой, словно призрака увидели. И еще забавно – я себя как-то странно чувствую. Пойду-ка я лягу.

Он соскользнул с края крыши и приземлился на колени. Хильди и Йинен не в силах были до него дотронуться. Они отодвинули ноги подальше от него, а он неловко повернулся и уполз в каюту. С третьей попытки улегся на койку и вскоре захрапел.

– Ружье опять под ним, – безнадежно заключила Хильди.

Они ждали, чтобы Митт присоединился к ним. Сейчас важнее всего на свете для них – по-дружески поговорить. И вовсе не потому, что он – брат и сестра в этом не сомневались – был единственным, кто способен перехитрить Ала. Просто если Митт от них отвернется, у них вообще никого не останется.

Ал храпел целых два часа, прежде чем Митт пошевельнулся. Старина Аммет помог его горю не лучше, чем Либби Бражка, хотя подросток несколько раз поднимал руку и умоляюще прикасался к жесткой просолившейся соломе, из которой тот был сделан. Митт понимал, что ему придется с кем-то посоветоваться. Он умел думать только вслух.

Ход «Дороги ветров» стал меняться. Килевая качка усилилась, хотя ветер по-прежнему оставался слабеньким холодным бризом. Митт понял, что они снова оказались в прибрежных водах. Он резко встал, но земли пока не было видно. Мальчик поспешно прошел по крыше каюты, чтобы поделиться своими мыслями с Хильди и Йиненом, но когда он посмотрел на брата с сестрой, сидевших внизу, то засомневался, сможет ли вообще с ними разговаривать. Пытливые взгляды брата и сестры и сами их лица смутили его. Нос у Йинена обгорел до волдырей, но это по-прежнему был нос Хадда. Косички у Хильди расплелись и распушились, и пряди черных волос липли к ее узким щекам, но острое загорелое лицо все равно оставалось похожим на лицо Харчада.

Хильди попыталась поведать о Нависе.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала она Митту.

– Да я плохо умею думать, – грустно ответил тот. – Не то что вы.

Это прозвучало гораздо противнее, чем ему хотелось.

Хильди приняла это за насмешку и умолкла.

После никто так и не попытался обсудить что-либо важное. То, что вывалил Ал, стало болячкой, которую никому не хотелось бередить. Результат оказался очень странным. Они поймали себя на том, что болтают о всяких пустяках и даже смеются, так что человеку постороннему они показались бы хорошими друзьями. Ребята снова достали пироги и выбрали те куски, которые еще не испортились. Остальное – больше половины – им пришлось выбросить в море.

Они как раз заканчивали есть, когда Хильди воскликнула:

– Чайки!

Белые птицы качались на волнах за кормой, такие же изящные, как сама «Дорога ветров». Другие кружились над яхтой на больших изогнутых крыльях, и бусинки их глаз высматривали новые куски пирогов. Йинен взглянул на Митта.

– Земля, – подтвердил подросток. – Наверняка близко.

Они радостно переглянулись. Их плавание подходило к концу, но главное, если им удастся добраться до берега, пока Ал не проснется, у них появится реальная возможность от него избавиться.

Йинен прокрался в каюту и собрал шуршащие карты, которые были свернуты на полке над койкой. Ал даже не пошевелился. Йинен на цыпочках вынес их. Большинство карт, естественно, подробно изображали воды вокруг Холанда, но нашлась одна, где был показан весь изгиб берега от Аберата на крайнем севере до песков вокруг Дермата на Юге. И примерно на середине изгиба расположился большой, похожий на ромб остров Тулфа. Он лежал в тридцати милях от Королевской гавани. Ниже Королевской гавани находился острый выступ мыса Дозорная Вышка, разделявший воды Северного и Южного Дейлмарка. А еще ниже и гораздо ближе к берегу были рассеяны большие и мелкие пятнышки – Святые острова.

– Мы его обязательно узнаем, – прошептал Йинен, указывая на остров Тулфа. – И, думаю, Дозорную Вышку тоже. Она похожа на отвесную скалу. Хотел бы я знать, насколько далеко на Север мы заплыли.

– На Тулфе должен гореть маяк, если… – начал Митт.

Ал выскочил из каюты, словно подстреленный медведь.

– Что вы все шепчетесь и шепчетесь, хозяин? Неужели человеку нельзя поспать?

Все трое обменялись недоуменными взглядами.

– Тебя разбудили чайки? – спросил Митт.

– Чайкам карты не нужны, – отрезал Ал. Он обвел горизонт налитыми кровью глазами, и отсутствие берега, похоже, раздосадовало его не меньше, чем их. – Переполошились впустую. Где еда?

Они с удовольствием сообщили ему, что пирогов больше нет. На самом деле у них еще остался кусок творожного кекса, но желания отдавать его Алу не было. К их огорчению, Ал принял это философски. Он заявил, что у него все равно неважно с желудком, и собрался снова лечь.

Йинену пришло в голову, что если уж Ал не спит, то следует его использовать.

– Насколько хорошо вы знаете побережье? – спросил он у него.