Дорога ветров

– Как свои пять пальцев, хозяин, – бросил Ал через плечо. – Я же говорил вам, что немало поездил.

– Тогда не могли бы вы остаться на палубе? – попросил Йинен.

Ал ничего не ответил. Он просто ушел в каюту и снова заснул.

Как выяснилось, однако, в тот день им не понадобился ни Ал, ни карты. Ветер оставался очень слабым. Земля так и не появилась. Было ясно, что им предстоит еще одна ночь, во время которой придется отстаивать вахты.

– Нам лучше плыть точно на север, – предложил Митт. – Иначе на этом курсе мы можем ночью наскочить на мель.

И он снова взял себе предрассветную вахту.

Йинен поднял Митта раньше обычного – небо только-только начало бледнеть. Но мальчику ужасно хотелось спать. Он все время клевал носом и постоянно чувствовал, как Либби Бражка мягко его расталкивает. А в последний раз тычок был уже не таким мягким. Йинен мгновенно очнулся и понял, что воздух стал одновременно холодным и душным: что-то изменилось. «Дорогу ветров» подбрасывало высоко и резко. Йинен не чувствовал такой качки с того дня, когда они подобрали Беднягу Аммета, и на секунду ему стало так же страшно, как в ту первую ночь, когда вокруг него была бескрайняя пустота, а в каюте вскрикивал Митт. Он дотронулся до Либби Бражки, чтобы успокоиться, и понял, что ему необходимо разбудить Митта.

– Кажется, мы в прибрежных водах, – сообщил он Митту, падая на теплую койку, с которой тот встал.

Митт знал, что в прибрежных водах они находятся со вчерашнего дня. Он взялся за румпель, еще толком не проснувшись. Отчаянно дергая шкот паруса, который Йинен завязал так, что Сириоль его за это хорошенько отхлестал бы, Митт почувствовал, что «Дорога ветров» идет по мелководью.

Он всматривался в более бледную часть неба, но видел только туманную мглу. Однако доносился и рев прибоя.

– Горелый Аммет! Тут где-то рифы! – воскликнул Митт.

Он отер внезапно вспотевший лоб и снова стал смотреть вперед, в светлеющий сумрак. Ему казалось, что от напряжения у него вот-вот лопнут глаза. Он ясно слышал шум разбивающихся волн, но совершенно ничего не видел.

Фигура с развевающимися светлыми волосами, полускрытая гротом, указывала направо и чуть вперед. Да, но что это означало? Что там камни или что туда нужно плыть? Митт растерялся. Румпель у него под рукой твердо повернулся влево. «Дорога ветров» легла на левый борт, в резком плеске и звоне течения. Волны загрохотали слева от Митта, и он увидел туманную белую пену над скалами, которые они едва-едва сумели миновать.

– Фью! – присвистнул Митт. – Спасибо, Старина Аммет. Спасибо, Либби. Хоть я и не понимаю, с чего вы помогаете яхте, на борту которой я и Ал. Но наверное, вам нужно думать о Хильди и Йинене. Все равно – спасибо.

Произнося это, он услышал прибой у новых скал прямо впереди. На этот раз он, не колеблясь, повернул яхту туда, куда указала светловолосая фигура. И Аммет почти сразу же протянул руку в другую сторону.

Грохотали волны, и в разгорающемся рассвете пена казалась желтовато-белесой. Митт обнаружил, что, следуя указующей руке Старины Аммета, ведет яхту через такой лабиринт рифов, о каком даже думать страшно. Пару раз, несмотря на всю помощь Старины Аммета, глубоко сидящий в воде киль «Дороги ветров» скрежетал по камням, и ее бросало течением вбок. Тогда Митт ощущал, что Либби Бражка помогает ему налегать на румпель, снова выравнивая яхту. И он улыбался, несмотря на страх. Небо стремительно светлело. Если так пойдет и дальше, то скоро можно будет как следует разглядеть рифы. Старина Аммет с каждой минутой все больше походил на человека. А если Митт чуть скашивал глаза, то видел белую руку, лежавшую на румпеле позади его собственной. Ради такого стоило пройти через опасности.

Последний риф он уже ясно увидел сам. Там кипела и металась желтая вода. Уже почти рассвело. А потом вспыхнул день. Солнце встало, и море засверкало, словно его осыпали битым стеклом. Грот казался сшитым из золотой парчи, остров перед ними был наполовину золотым, а кружившие над ним птицы походили на ослепительно-белые мазки краски. Туман по правому борту превратился в расплавленный берег. И единственным признаком присутствия Старины Аммета была щетина освещенной солнцем соломы за мачтой. Либби Бражка снова оказалась разноцветной комковатой фигуркой, привязанной бечевкой. И Митта это так разочаровало, что он больше ни о чем не мог думать.

А потом он опомнился. Нагнувшись, он прошипел в сторону каюты:

– Впереди остров! Идите сюда!

Часть четвертая Святые острова

17

В каюте зашевелились и начали спотыкаться. К глубокому отвращению Митта, на палубе появился Ал. Он моргал и потирал щетинистый подбородок. Мужчина посмотрел в сторону острова. А потом хладнокровно открыл рундук, взял последний кусок творожного кекса и стал жевать, глядя на остров. Йинен и Хильди тоже вылезли из каюты. Они посмотрели сначала на исчезающий кекс, а потом – на остров.

– Это Тулфа, – заявил Ал с набитым ртом.

– Вы уверены? – спросил Йинен. – Я думал, он гораздо больше.