Дорога ввысь. Новые сокровища старых страниц. №4

- Разве Вы не знаете, что баронесса больна и ей вредны любые переживания? Пожалуйста, сейчас же выйдите из комнаты. Так несдержанно здесь ругаться! Поглядите же на бедного ребенка!

Оскорбленная Анна вышла сразу после этого замечания. Баронесса также поднялась и возвратилась в свою спальню. Кэтхен подошла к незнакомой даме, как бы ища у нее защиты. Фрау Виллинг притянула к себе ребенка, погладила ее по голове и ласково прижала к себе. Тут Кэтхен начала плакать.

- Поплачь, поплачь, моя девочка, - стала успокаивать ее фрау Виллинг ласковым голосом.

Через некоторое время, когда Кэтхен снова успокоилась, фрау Виллинг спросила ее:

- Итак, ты читаешь Библию, Кэтхен?

- Да, и это всегда доставляет мне радость. Но я, поверьте, не лакомилась тортом!

- Нет, конечно же, нет, я в это не верила с самого начала. И фрау баронесса теперь тоже в это не верит. Но скажи-ка мне, твои родители тоже читают Библию?

- У меня больше нет родителей. Они умерли, когда я была еще маленькой. Мой дядя и моя тетя не хотят ничего знать о Библии, а наш Конрад разорвал мою маленькую Библию.

- А кто это Конрад?

- Это сын моего дяди. Тетя его очень любит, а меня она не терпит.

- Почему?

- Этого я не знаю, - печально ответила Кэтхен. -Моя тетя часто бывает на меня сердита, особенно когда я хожу слушать проповеди господина ректора или когда господин Вернер и фрау Маргарета бывают ко мне приветливы. Ах, чего только не скажет тетя Доротея, когда она узнает все о миндальном торте! Кто только мог это сделать? Он был такой замечательный, этот торт! Я видела, когда тетя клала его в коробку, а потом отнесла в кладовую. Как же тетя будет ругаться! И что обо мне подумают люди?

И снова Кэтхен начала всхлипывать.

- Успокойся, моя девочка! - вновь стала успокаивать ее фрау Виллинг. - Видимо, Господь Иисус нашел необходимым принести эту беду, но Он побеспокоится, чтобы все вышло на свет. Его слово гласит: „Благословляйте проклинающих вас!"

- Об этом я тоже читала, - радостно воскликнула Кэтхен. - Теперь я больше не буду печалиться и все расскажу тете Доротее, даже если она меня накажет. А теперь я должна идти, уже пора. Ах, я так расстроила милостивую фрау баронессу. Скажите ей все-таки, чтобы она меня простила. Она выглядит такой больной!

У пожилой дамы на глазах выступили слезы. На прощание она поцеловала Кэтхен в ее покрасневшие щеки. Так много нежности Кэтхен никогда еще не знала! Она вежливо попрощалась и отправилась домой. И хотя Анна бросила на нее язвительный взгляд из своего окна на кухне, все-таки Кэтхен взбежала на вал замка с радостным сердцем, с тихой радостью, которая позволила ей забыть свое горе.

Еще некоторое время фрау Виллинг оставалась в столовой одна, погруженная в свои мысли. Затем она направилась в покои фрау баронессы. Совершенно обессиленная, та сидела в своем кресле. К завтраку она почти не притронулась. Его отнесли обратно на кухню вместе с разломанным миндальным тортом, который охотно был принят прислугой. В гостиной снова воцарился тот покой, который был так свойствен замку, когда мужчины отправлялись в лес или на охоту.

Несколько часов спустя из леса возвратились охотники. Видно было, у барона скверное настроение. Недовольный, он уселся на свое кресло, подвинулся к письменному столу и взял в руки письмо, которое явно читал уже не раз. Он вновь посмотрел на написанное, и его взгляд стал еще суровее.

- Гнусно! - вполголоса произнес он. - Так-то вот использует этот парень мое доверие! Теперь я знаю, что знак бургомистра был небезоснователен. Растрачивать деньги? Ограничивать расходы? Снижать или совершенно отменять предписанный законом крестьянам налог за то, что они пообещают читать Библию? Эти лентяи и лодыри болтают, что дорогой Бог щедрее и милостивее, чем барон фон Плеттен-берг. Это же неслыханно. Не удивительно, что скоро весь народ будет выступать против слишком больших налогов, необоснованно жаловаться на тяжелые времена, на неурожаи, градобитие, и еще Бог знает на что. Негодяи становятся с каждым днем все нахальнее. Люди должны молиться - так у них не останется времени работать. Ха-ха! Как будто им действительно хлеб упадет с неба! Нет, дорогой Вернер! Мы и так далеко зашли. Этому святоше теперь конец!

Чем больше он думал о содержании письма, тем злее становился. Кто это мог быть, кто написал ему? Анонимный автор рассказывал о том, что по случаю короткого пребывания в Плеттенберге ему рассказали о явных недостатках, но так, чтобы он после этого ни о чем не спрашивал, а он, из глубокого уважения к барону фон Плеттенбергу, почувствовал себя обязанным поставить его в известность об этих делах.

- Очень достойно! - пробормотал барон. - Отправитель этого письма обвиняет самого бургомистра, который, из страха перед управляющим, не предупредил меня раньше! Но он предписал доброму человеку множество несправедливостей. Я просто совершенно не поверил тому, что он написал. Кажется, даже сам Вернер нечестен? Теперь все видят, куда это приводит, когда доверяют такому человеку!