Дорога ввысь. Новые сокровища старых страниц. №5

Петер отрезал себе большой кусок мяса, протянул руку за ломтем хлеба и начал жадно есть. Пока он ел, Джузеппе со всеми подробностями рассказал еще раз о событиях дня. Не было ничего необычного в том, что общительный маленький итальянец рассказывал своему молчаливому другу длинные истории, которые Петер, по-видимому, охотно слушал, так как никогда не прерывал малыша. Джузеппе нарисовал доброту и любезность Галлера такими яркими красками, что тот наверняка бы смутился, если бы все это услышал.

- У меня есть для тебя новость, - заметила Мария. Она едва могла дождаться, чтобы наконец и самой заговорить. - Я действительно что-то нашла, что-то чудесное - намного прекраснее, чем корзина с продуктами! Отгадай, что это?

- Как же я могу угадать, Мария?

- Ну, хотя бы попытайся. Соберись же немного с силами, Петер! Не будь всегда таким усталым. Разве ты не можешь хоть раз немного порадоваться, как и другие? - набросилась на него его живая, энергичная сестра.

Он только неопределенно пожал плечами.

- Ну, тогда я сама тебе скажу. Итак, я нашла маленького ребенка!

- Где-нибудь в мусоре? - поинтересовался Петер.

Такой же вопрос, какой задал и Джузеппе! Но так как ежедневный осмотр свалок на окраинах города вошел у Марии в привычку, девушка не удивилась этому вопросу.

- Нет, на улице. Я нашла его, подняла и принесла домой, и я оставлю его навсегда. Навсегда!

- И его зовут Бэзль, - добавил Джузеппе.

- Да, Зепперль ее так окрестил. Идем, я тебе ее покажу.

Мария повела его к комоду. Петер наклонился и принялся внимательно рассматривать ребенка. Он никогда не думал, что увидит нечто подобное! Уже три года они с Марией обитали в этой неприятной квартире среди грязи, нищеты и беспорядка. Только вместе с Джузеппе, которого они приняли в свою семью около года назад, в их монотонное существование вошло немного жизни и даже немного радости. И вот здесь это восхитительное маленькое существо, ребенок с белокурыми локонами и розовым личиком! Белый и нежный, как маргаритка, в весьма необычной колыбели лежал маленький подкидыш. И еще никогда прежде эта квартира наверху, под крышей, не казалась Петеру такой бедной и жалкой, как в это мгновение.

- Пощупай же его щечки, Петер, они как бархат, -сказала Мария; она была очень рада тому, что брат уделил малышке так много внимания.

Но Петер с сомнением посмотрел на свои грубые мозолистые руки.

- Я не могу его взять, Мария, он... Ему здесь не место. Откуда он, собственно, взялся?

Мария рассказала ему. Потом она стала учить брата с такою же настойчивостью, как прежде Джузеппе, что он должен отвечать, если его спросят, откуда взялся ребенок. Петер даже рассмеялся, когда Мария очень убедительно стала говорить о „нашей тете фрау Габерфельд". Она, наверное, и сама поверила в эту тетю! Он снова повернулся к ребенку.

„Ну, ладно, маленькая девочка, - думал он, - для тебя, наверное, было бы намного лучше, если бы тебя нашли люди побогаче нас. Может быть, вскоре ты перестанешь смеяться, когда немного повзрослеешь и заметишь, как здесь бедно... И вообще, разве это правильно: так вот просто оставить у себя ребенка?" Но Петер ничего об этом не сказал, он не хотел отравить Марии ее радости. Кроме того, для него было слишком утомительно вступать с ней в разногласия. Она была остра на язык, и если бы он

произнес хотя бы три слова в свою защиту, она бы его живо отсчитала.

Она была счастлива, что спасла малышку от полиции, от этих, по мнению Марии, явных врагов честных граждан. Они были такими надоедливыми, эти полицейские! Только страх перед ними не раз мешал Марии пополнить небольшой запас продуктов, лежавший в верхнем ящике комода, у булочника и мясника. И ведь это было несправедливо, что у лавочников всего так много, а у Марии так мало, но когда было нечего есть, приходилось обращаться к этим лавочникам. И вообще она считала, что деление на свое и чужое в корне неправильно и несправедливо, и что она поступила бы по совести, если бы когда-нибудь попыталась „сгладить" различие между своим и чужим. Ей бы и в голову не пришло, что ложь и воровство считались большой провинностью перед Богом и в Его глазах это грех. Нет, об этом с ней прежде еще никто не говорил.

- Я вам говорю, что это приносит счастье, - продолжала уверять Мария.

Сначала корзина, полная еды, от господина Галлера, а потом ребенок! Разве все это не сочеталось чудесным образом друг с другом? И Петер обрадовался и даже смеялся!

Она смотрела на него с задумчивым видом.

- Ты ведь останешься дома сегодня вечером или нет?

- Нет, я пойду в „Фонарь", посмотрю там крысиную борьбу. Хочешь пойти со мной?

- Как ты мог такое подумать?! Ведь я должна позаботиться о ребенке!

- А ты, Зепперль, пойдешь?

- Нет, Петер, нет, я не хочу это видеть! Ужасно! Я остаюсь с Мия и Бэзль.