Дорогая Ава

– Она сама ко мне липла. При чем тут я? Ты же знаешь этих девчонок! Они вечно лезут. Но я им отказываю, детка. Честно. Ты для меня на первом месте. Мы с Дейном даже не оставались до конца вечеринки, сразу завалились ко мне. Я ее не трогал. Он подтвердит.

Ого! Она никак не забудет то видео, а я даже не помню, как с ним танцевала!

В голову лезут мрачные мысли, и я закрываю глаза. Сколько раз я твердила себе, что не виновата, и все равно становится горько… Я ведь действительно танцевала с футболистами. Действительно напилась. Никто меня не заставлял. Я сама это сделала.

Но мной воспользовались, и… Нет. Нет-нет-нет!

Они целуются. С языком.

Гадость какая!

Порно меня не интересует, и я хочу уйти, но телефон вываливается из кармана и с грохотом падает на бетон. Звуки поцелуев резко обрываются; съежившись, я подбираю телефон и отодвигаюсь подальше. Дверь на лестницу хлопает. Меня накрывает облегчение.

Опасливо высунувшись из-за перегородки, я вижу Джолин: ссутулившись, она достает из сумочки зеркальце и поправляет макияж, а потом судорожно вздыхает и дрожащими руками приглаживает каштановые волосы.

Я снова прячусь и хмурюсь. Где ее гордость? Где чувство собственного достоинства? Она напоминает мне маму: та тоже велась на ужасных мужчин, которые третировали ее и делали вид, будто так и должно быть. Деньги, красота и статус королевы школы не помогли ей добиться большего. Она бросила меня на той вечеринке, и за это я ее ненавижу – но вместе с тем немного жалею.

Забыв о ней, поднимаюсь на третий этаж. Там тихо, но стоит повернуть за угол, и я натыкаюсь на широкую грудь, обтянутую белой рубашкой, от которой доносится запах хвои.

Подняв голову, смотрю в серые глаза, оглядываю пучок волос и красивые острые скулы.

– Смотри, куда идешь, солнце! – говорит Дейн. – Никогда не знаешь, кто ждет за углом.

В коридоре пусто, и он совсем близко – нас разделяет буквально полшага. До этого мы ни разу не оставались наедине, и я отталкиваю его от себя сильнее, чем собиралась.

Пошатнувшись, Дейн запрокидывает голову и смеется, окидывая меня взглядом.

– Понятно, почему его так к тебе тянет!

– Кого? – сквозь зубы произношу я.

– Сама знаешь.

– Хватит ко мне лезть, – бросаю я. Слишком громко, почти срываясь на крик.

Он щурится.

– Не трогай его, Ава. Мой брат – не игрушка.

Чего?

– Ты совсем сбрендил?

Он недовольно выдыхает.

– Ты даже не представляешь, какая жопа у него в жизни. Он делает вид, будто все хорошо, держит все в себе, и я боюсь, что рано или поздно он просто не выдержит. У него есть сердце, пусть он и держит его под замком. И если ты надеешься разрушить его карьеру…

Я трясу головой.

– Ты вообще о чем? Что я сделаю твоему брату? Это он со мной в кошки-мышки играет!

Дейн поджимает губы.

– Ладно, забей.

– Ты вообще невменяемый, что ли? Думаешь, это я над ним издеваюсь?

Он постукивает пальцами по ноге и не сводит с меня прищуренных глаз с расширенными зрачками.

– Понятно, опять наркотики. Отвали от меня! – Я разворачиваюсь и собираюсь уйти, но…

– Ава! – Отчаяние в голосе заставляет повернуться.

– Что? – спрашиваю я, сжав кулаки.

Его лицо перекошено, во взгляде читается непонятная уязвимость.

– Ну? Говори!

Он ненадолго закрывает глаза, словно ждет, пока я исчезну, но я стою на месте и не могу пошевелиться. Ему явно есть что сказать.

– Когда ты обратилась в полицию, Нокс прошелся по нашей команде. Допросил всех игроков с пристрастием. Даже старшеклассников, которые сейчас выпустились. Выбесил жутко! Мы кучу игр проиграли, потому что он обвинял всех, кто с тобой танцевал. Включая меня.

Меня охватывает смятение. Почему? Зачем ему это?

Впрочем, сейчас это неважно.

Грудь вздымается.

– Ты это сделал? – резко говорю я. – Если кого послушать, так это я на тебе висела, хотя я такого не помню. Очень в этом сомневаюсь. – Я оглядываю его с ног до головы и фыркаю. По Дейну видно, что он борется с собой, и это придает мне храбрости.

Он отводит взгляд и тяжело сглатывает.

– Я… не такой. Не ты одна мало что помнишь.

Я разворачиваюсь и ухожу, но меня настигает все тот же отчаянный голос:

– Ава, стой!

Игнорирую его и иду дальше, продемонстрировав средний палец. Но потом замираю, когда слышу его слова:

– Нокс нанял частного детектива. Три месяца пытался понять, что случилось той ночью. Он никому не сказал, только нам с папой, и я догадываюсь, что его зацепило…

Он замолкает, и я оборачиваюсь.

– Что?

Он мотает головой.

– Что?! – кричу я, и Дейн вздрагивает.

– Черт… С нашей мамой случилось то же, что и с тобой.

Воздуха не хватает, и я задыхаюсь, прижав руку к груди. Не свожу с Дейна глаз.

– Я не знала…

– Не ты одна. – Он смотрит мне куда-то в плечо и сжимает ладонь в кулак, пытаясь собраться. Получается плохо, потому что руки трясутся, когда он прячет их в карманы штанов. – Она работала пианисткой в симфоническом оркестре Нэшвилла. Как-то ночью после концерта вышла через боковую дверь, а ее поджидали два парня. Они… они… – Он судорожно вздыхает. – Они сломали ей руку и несколько ребер. Она потом несколько дней лежала в больнице… – Он ловит ртом воздух. – Они изнасиловали ее и бросили в переулке.