Дороги без следов

Васильев начал докладывать, а Мохарт стоял с таким ви­дом, будто и не слушал его. Задумался, стараясь представить подробности воздушного боя.

На стоянке показались Пищиков и Синявский. За ними спешил начальник штаба Михолап. Из-за капонира выходили летчики второй эскадрильи, не заставил себя ждать и капитан Жук со своими людьми.

- Внимание! - крикнул Мохарт. - Товарищ командир...

Пищиков махнул рукой, подошел ближе.

- Поговорим на ходу, что и как мы делали над плацдар­мом.

Летчики примостились кто где - на ящиках, на брустве­ре капонира, некоторые опустились на корточки или сели на утоптанный снег.

- Что с Рыбаковым? - спросил Пищиков.

- Подбили. Хотел идти на вынужденную, но не нашел подходящего места. Все лес да лес, - доложил Мохарт. - Мы его до самой земли прикрывали. Выскочил с парашю­том.

Пищиков помолчал с минуту.

- Сегодня звено Степанова показало такое... - Он прижмурился, уголки его губ слегка дернулись. - Когда Степанов, тараня, сцепился с бомбардировщиком, и они, кувыркаясь, пошли к земле, я спикировал и дал очередь по этому бомбардировщику. От удара истребитель Степанова отцепился.

Кривохиж из-за чьей-то головы посмотрел на командира полка. Подвигал плечами, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

- Под каким ракурсом вы стреляли? - спросил не­громко.

Пищиков отогнал мысли, которые тревожили его все вре­мя, глаза его немного посветлели. Стрелял он не по "мессе­ру" или "фоккеру" - бил по "юнкерсу", который кружился вместе с нашим истребителем.

- Какой там ракурс! Об этом, признаться, и не дума­лось. Была одна мысль как спасти Степанова. Уловил мо­мент, когда на фюзеляже бомбардировщика показался крест. Теперь думаю, что это было примерно под две четверти, и то лишь относительно "юнкерса", - Пищиков глянул на Кривохижа. - Отважился, можно сказать, - рискнул, пото­му что имел практику. Под Ржевом, помню, в сорок втором длинной очередью перерезал "Юнкерс-87". Буквально раз­валил на две части. Хвост и фюзеляж так и разлетелись в разные стороны.

На стоянке установилась тишина. Из тира полетели пере­стуки молотков, слышались отчетливые голоса механиков второй эскадрильи. Летчики молча смотрели на командира полка, как бы ожидая, что он скажет еще.

- Не скоро все мы будем так-то стрелять, однако надо учиться, - первым нарушил молчание Мохарт. - Кто видел, как Степанов сближался с бомбардировщиком?

- Его ведомый должен был видеть, сказал Русако­вич. - Где Кривохиж?

Кривохиж встал.

- Мы догнали "юнкереа". Были с ним на одной высоте, а может, немного выше. Ведущий приблизился вплотную. Я не успел спросить, что он собирается делать, как под его плоскости полетели куски дерева от хвостового оперенья. Я уклонился в сторону.

Одобрительно кивая головой, Мохарт скользнул взглядом по лицам летчиков.

- Счастье Степанова, - заметил он, - что пошел па та­ран он сверху. Гетманский, почему?

Гетманский встал. Он был в пестрых унтах, в шлемофо­не, съехавшем на затылок. Он жмурился прямо в лицо ему светило солнце.

- Логично рассуждая, можно сказать, что если бы он таранил снизу, - растягивая слова, начал Гетманский, - то куски дюраля полетели бы не под плоскость, а на кабину...

- Правильно! Обломки хвостового оперения могли бы повредить фонарь кабины и убить летчика. Такой случай я наблюдал в сорок первом году. Таранить надо уметь,- за­ключил Мохарт.

- Спасибо, капитан. Летчики, это надо твердо знать, - сказал Пищиков. - Война в воздухе - сложная штука. Тактика меняется, усложняется. Нам сегодня мало уже быть в воздухе только летчиками. Мы должны чувствовать себя хозяевами неба, предвидеть обстоятельства боя и, как поло­жено истребителю, нападать первыми. На Курской дуге мы вырвали у немцев инициативу в воздухе и сейчас должны душить их авиацию на земле, бить над плацдармом, за ли­нией фронта. Не забывайте главного, что отличает истреби­теля,- темп, темп и еще раз темп! Будь у нас сегодня более высокий темп, и результаты были бы другие.

Пищиков повернулся к Синявскому Замполит задумался. "Да, командир полка прав, темп - это главное требование сегодняшнего воздушного боя".

- Согласен. Мы же профессиональные летчики-истре­бители и творцы новой тактики. У нас хорошая тактика, и мы обязаны в бою показать ее. Однако, товарищ под­полковник. - Синявский обернулся к Пищикову,- не надо и прибедняться. Комсомолец Кривохиж сегодня выжал из машины все, что только можно было выжать. Пусть он не сбил тех двух "мессеров", что попались ему на пути. Они первыми пустились наутек, а это значит, что моральная по­беда осталась за Кривохижем. Поглядите на него - орел! Молодчина!.. Хорошо воевали также коммунисты Русакович, Васильев, Мохарт, Сверчков, Гетманский, Петровский. И, наконец, таран. Вернется в полк автор тарана, соберемся и послушаем, как все было.

- У кого есть вопросы? - Пищиков обвел летчиков пристальным взглядом.