Дороги без следов

Вскоре он написал письмо наркому. Мол, на приеме в Кремле просили обращаться, когда возникнут трудности. Так вот, есть кое-какие мысли по связи самолетов с землей. А главное, по управлению боем. Попросил вернуть Петрика в полк, потому что этого требуют интересы летной подго­товки. Подождал немного, ответа нет, и написал Сталину. Дескать, когда был на приеме, обещали помогать, а теперь некоторые даже на письма не отвечают... Рассказал, как идет учеба, напомнил про Петрика. Через неделю его вызвали в штаб округа. Командующий авиацией, тоже герой Испании, набросился с ходу:

- Слабак! Воевал в Испании, а здесь не может спра­виться с эскадрильей! Тебе Петрик нужен?

- Не мне, а полку,- поправил Дичковский.

- Письма, видите ли, стал писать! Так знай, что Петри­ка ты уже не найдешь. Да и искать не стоит.

Молодой ко­мандующий с сожалением посмотрел на Дичковского, потом сел и заговорил уже тише, доверительнее. Около двух часов сидели... Потом командующий снова встал и, подойдя к кар­те на стене, ткнул пальцем куда-то ниже Бобруйска.

- Здесь стоит истребительный полк. Пойдешь им командовать?

Дичковский совсем опешил. С эскадрильей еще не разо­брался и вдруг - полк! Как же так?

- Не пойду!

Командующий посмотрел на него, как на чудака. Задер­живать больше не стал. Дичковский козырнул и вышел. Он направился к следователю, чтобы хоть кое-что разузнать о деле Петрика. Не бесследно же пропал человек!

Следователь с нескрываемым интересом разглядывал ли­хого летчика. Спросил, почему тот отказался командовать полком, просил припомнить, что говорил ему Петрик, ког­да он, Дичковский, уезжал в командировку, и все писал и писал... Дичковский все рассказал, как бы между прочим заметил, что бывший командир полка очень хорошо знал свое дело и учил летчиков именно тому, что требуется в бою. А это сейчас важно! Ой, как важно! Если бы не эта подготовка, разве смог бы он, Дичковский, успешно воевать в Испании! Под конец сказал, что хотел бы сегодня встре­титься с Петриком, поговорить, наконец посоветоваться, как совершенствовать дальше подготовку истребителей.

Услыхав такое желание, следователь откинулся на спинку стула. Потом молча раздвинул темные портьеры. За окном уже синело утро.

- На этом и кончим пока что...

Дичковский возмутился... Всю ночь тянули сказку про белого бычка, а теперь - бывайте здоровы? Нашел мальчи­ка! Следователь, видно, собирался идти спать, чтобы потом снова вернуться в этот кабинет. А ему, Дичковскому, надо вернуться в полк с твердым знанием того, как готовить ис­требителей дальше.

Так не пойдет, - сказан он.

Бритый затылок следователя налился кровью.

- Петрика нет в Минске.

- Для такого дела его можно вызвать из любого места. Не в Лиссабоне же он! Не сделаете этого, Сталину напи­шу.- Махнул рукой и пошел. И сдержал слово.

Через два месяца из Борисова пришло письмо от Петри­ка. Дичковский дал телеграмму, что выезжает, и подался к нему. На перроне еще издали увидел знакомую фигуру. Вы­скочил из вагона, крепко обнял своего бывшего командира.

Нашли у вокзала свободную "эмку" и поехали к Петри­ку на квартиру. Как сели обедать, так и просидели чуть не сутки.

- Многое хотелось сделать. Случилось иначе. Но ниче­го. Тренируй летчиков в парном полете. Это, мне кажется, единица, своеобразный авиационный атом, очень удобный в бою. Безоблачного тебе неба!

Дичковский вернулся домой окрыленный. В тот же день поднялся в воздух с напарником. Однако долго не пробыл в полку. Судьба забросила его на Халхин-Гол. Какие там были воздушные бои! Дичковский часто писал Петрику. Перед самой войной Петрик не усидел дома, пошел работать в аэроклуб.

Где ты теперь, командир? Вон еще когда ты говорил про пару самолетов, которая теперь является основной единицей воздушного боя. Где ты? Разметала нас война в разные сто­роны!

...А мотор "По-2" стрекотал и стрекотал. Пищиков сидел за генералом и оглядывался. Другой, наверное, на его месте изрядно переживал бы. Как же, летит в армию! А Пищиков только внимательно поглядывал то влево, то вправо, то на­зад. Он не собирался идти на компромисс, потому что нигде и никогда не кривил душой. За себя не боялся. Снимут с должности - что ж! Разжалуют - пожалуйста! - не ис­пугается!

Под такое настроение как-то невольно вспомнилась ста­рая офицерская присказка: меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют. На авиационный лад она получилась так: меньше эскадрильи не дадут, дальше фронта не пошлют. Он, конечно, не понравился командарму за то, что прогнал из полка подполковника Пузанова, его представителя. А представитель-то был какой? И командарм, как умный че­ловек, должен все взвесить и правильно разобраться в этом вопросе. Если же только командарму он, Пищиков, будет не нужен как командир полка, то пусть отпустит в другую воздушную армию. Ведь война идет на фронте от моря до моря, и летчики-истребители нужны всюду. Он везде найдет себе место...