Дороги без следов

- Мне кажется, сегодня на охоту прилетал к нам опыт­ный истребитель. Он так провел атаку, что мой ведомый не успел за мной. В таких переплетах он еще не бывал,- Степанов задумался.- А некоторые в полку говорили, что напрасно мы это делали, что не надо было нам совсем вы­летать. Это здорово! Фриц ходит над аэродромом, где столь­ко боевых летчиков, а мы должны смотреть... Я с этим не согласен, товарищ генерал. Мы должны во всяких условиях уметь воевать. Потому я и вылетел... Правда, сегодня это дорого обошлось, но наука есть наука. Я потерял ведомого. Временно, думаю.

- На какой высоте он вас атаковал? - спросил Дичков­ский.

- Мы были на тысяче восьмистах, а он - на двух с по­ловиной. Понимаете, свалился на нас почти отвесно, бил без промаха, с близкой дистанции. Потом так вздыбил машину и рванулся вверх,- Степанов рукой показал маневр немца,- что я не успел зайти ему в хвост. У меня не было нужной скорости.

Дичковский внимательно разглядывал Степанова, и все ждали, что после окончания его рассказа начнется самое интересное

Генерал же кивнул командирам эскадрилий:

- Это действительно был настоящий истребитель. Однако он ничего нового не показал. Пользовался нашими приемами. На Халхин-Голе мы с летчиком Мочалиным, возвращаясь из-за линии фронта, увидели полевой аэродром японцев. Спикировали. А там как раз садились самолеты. Мы сбили по одному - и бывайте здоровы.

Дичковский встал из-за сгола. Усмехаясь, прошелся по классу.

- А в прошлом году, когда летали блокировать Сещинский аэродром и сбивали "мессеров", которые готовились к вылзту...

Генерал остановился против Степанова. Приставил к его груди указательный палец.

- Старый прием.

- Понимаю. А мы с капитаном Мохартом таким же об­разом над аэродромом Балбасово сбили по одному "фоккеру". Помните? - Степанов посмотрел в глаза генералу.

- Я не только помню, а хорошо знаю все ваши побе­ды, - ответил Дичковский, снова садясь за стол.- А что было над плацдармом?

Степанов краем глаза посмотрел на командира эскад­рильи капитана Мохарта, который водил группу и прикры­вал наступление наших войск. То место, куда он летал, в полку называли плацдармом. Докладывать за ведущего?

- Докладывай, не оглядывайся на комэска, не нару­шишь субординацию,- сказал Дичковский.

- Что ж... Пришли на плацдарм. Бомбардировщики уже стали в круг. Еще минута, и начали бы бомбить. Я с ходу поджег одного "лапотника", а другому капитан Мохарт длинной очередью, как бритвой, отсек хвостовое оперение. И началось!.. Бомбардировщики побросали бомбы на свои позиции и кто куда. Возвращаясь домой, я заметил на фоне заснеженного поля силуэты двух "фоккеров". Думал, что они подкрадываются к нашему аэродрому, чтобы атаковать нас на посадке и таким образом расквитаться. Передал веду­щему группы, что буду наблюдать за "фоккерами", и он мне дополнительно выслал пару Васильева. Оказалось, "фоккеры" пошли в район Даниловки. Там мы их и накрыли.

Дичковский снова встал из-за стала.

- Заняты были. Не оглядывались,- сказал он.

- Ведущий оглянулся, но уже был в прицеле. Упал он возле большака, подняв клубы снега. Видно, успел выклю­чить зажигание. Другой упал совсем недалеко от того места, где сгорела машина Кривохижа. Я видел в конце Даниловки автомашину и людей. Туда поехали наш доктор с механика­ми. Возможно, это были они.

Дичковский повернулся к Пищикову. В это время за пле­чами генерала скрипнула лавка. Не спрашивая разрешения, встал командир третьей эскадрильи капитан Жук. Среднего роста, широкий в плечах.

- От рядового летчика мы требуем железной дисципли­ны, строгого выполнения НПП, а тут - мало, что одобряем самовольство командира звена, так еще и возводим его в ранг героя. Правильно я понял то, что мы сейчас делаем? - суховатым, не очень громким голосом спросил Жук. В его узких глазах блеснул холодок.

Вопрос не понравился командирам эскадрилий и самому Пищикову. Степанов только пожал плечами и недоуменно посмотрел на капитана.

Генерал опустил взгляд.

- Своим вопросом вы оскорбили боевого товарища. Са­дитесь... Теперь послушаем Мохарта.

Капитан Мохарт - черный как цыган, атлетического склада, хмурый на вид - встал из-за стола и, казалось, за­нял половину класса. Дичковский знал, что капитан не кон­чал авиационной школы. В самом начале войны из аэроклу­ба попал в запасной авиационный полк и там очень быстро прошел летную подготовку. Уже в ноябре сорок первого года прославился под Москвой, а в декабре получил Героя. Среди летчиков его выделяли пренебрежение к опасности в воздухе и на земле, ловкость и проворство, природная крестьянская сметка.