Дороги без следов

- Нам надо своевременно вылетать на помощь назем­ным частям,- густым басом начал Мохарт.- Есть радио, телеграф, а сегодня мы чуть не опоздали. Ждали же боевого вылета с самого утра... Почему так? - Мохарт посмотрел на Дичковского.- Может быть, ваш оперативный промешкал? Дальше. Представитель воздушной армии, наводчик в юж­ной части плацдарма, плохо наводит самолеты на цели. Да и голос у него, извините, как у индюка. Я сегодня дважды переспрашивал его приказы. Мы когда-нибудь погорим из-за него. Доложите, что надо заменить наводчика.

Генерал кивнул головой.

- На плацдарм мы вышли с запада, продолжал Мохарт.- Немецкие бомбардировщик и приняли нас за "фоккеров" и спокойно построились в круг. Когда же от первой атаки загорелись флагман и его ведомый, то остальные кинулись наутек. В группе, кроме "юнкерсов", было шесть "хейнкелей" без опознавательных знаков. Сплошь окрашенные сажей... Мне думается, что это ночники. Одного такого "хейнкеля" мы прошлым летом видели возле аэродрома Песочное. Помните? Они тогда летали на Горький.

- Помню...

Кажется, ничего особенного нет в том, что на поле боя появилось несколько самолетов без опознавательных знаков. Другой летчик и не заметил бы этого. Мол, были всякие самолеты, да и не до опознательных знаков, когда идет бой, противник опознается по силуэту. Степанов тоже, наверное, их видел, а ничего не сказал. Мохарт же не только не забыл сказать, а еще и заострил на них внимание. Это заинтересо­вало Дичковского. Если немцы бросили в бой над плацдар­мом ночников, то что они будут делать, когда начнутся бои на всем фронте?

"Сегодня позвоню Михалю. Пусть подумает, что это зна­чит. Надо в первую очередь знать, что делается под носом, а потом уже глядеть на море, вести разговоры про авиацию союзников в Африке",- решил про себя Дичковский.

Послышался стук в дверь. На пороге появился капитан Вихаленя.

- Прошу, доктор,- кивнул генерал.

Полковой врач доложил о поездке в Даниловку.

- Кривохижа не привезли? - удивился Пищиков.

- В Даниловке как раз стоит госпиталь, и я...

- У нас же есть свой лазарет.

- Правильно, доктор, сделали,- одобрил Дичков­ский.- Сегодня Мохарт не удержался бы и прямо oтсюда всей эскадрильей пошел бы в лазарет. Что да как... Какое бы это было лечение.

Вихаленя положил на стол осколок. Дичковский осмот­рел его и подумал, что Кривохиж, действительно, родился в сорочке. Осколок пошел по рукам командиров эскадрилий. Что, они не видели осколков? Видели и малые, и большие. У многих из них и сейчас в теле сидят осколки. Этот же особенный. Просадил бронеспинку и под свитером засел, не пробил рубаху. Даже бывалым летчикам видеть такое дово­дилось не часто.

- А это документы сбитого немца,- Вихаленя положил на стол пачку бумаг.

- Гауптман Карл Людвиг фон Мюллер,- прочитал Дичковский и удивился.- Фамилия что-то уж больно зна­комая. Если память не изменяет... В Испании я сбил обер-лейтенанта Ганса Людвига фон Мюллера. Кто такой этот Карл Людвиг, я сейчас скажу.- Генерал сходил на телеграф и скоро вернулся обратно.- Гауптман Мюллер - ветеран истребительной эскадрильи Мельдерса. Воевал в Польше, Франции, Норвегии. Участвовал в воздушных боях над Лон­доном,- он всем телом повернулся к капитану Жуку.- А сбил его наш командир звена Степанов.

Капитан Жук промолчал.

- Поздравляю, Степанов, с такой победой! - Мохарт пожал руку командиру звена.- Пусть она будет не послед­ней!

Дичковский открыл записную книжку Мюллера. На стол посыпались фотографии. Мюллер на курорте с фрау Каро­линой. Мюллер отдыхает дома. Мюллер на фоне Эйфелевой башни. Мюллер в кабине своего самолета. Фюрер награжда­ет Мюллера железным крестом.

- Ну, а эта фотография, Степанов, тебе. В знак победы над асом.

Степанов взял фотографию. Сев на свое место, стал раз­глядывать. На него уставился хищным взглядом худощавый, вылощенный капитан Мюллер при всех регалиях.

Потом Дичковский сказал, что на днях в дивизию прибы­вают новые самолеты, и им, летчикам Пищикова, первым во всей воздушной армии придется на них воевать. Новый само­лет имеет мотор с форсажем и другие усовершенствования.

- Можно долго говорить, однако я не имею права боль­ше вас задерживать. Идите отдыхать,- сказал генерал.- Капитану Жуку остаться.

Мохарт, Сверчков и Степанов встали и нехотя вышли из класса.

Дичковский тоже встал, встретился взглядом с капитаном Жуком.

- Почему вы так неприязненно говорили про Степано­ва? Что у вас к нему?

- Когда-то мой дед говорил, что в каждом селе есть свой бог. У нас почему-то таким богом стал Степанов.

- И не знаете, почему он стал таким богом?

- Нет.

- Жаль. Вы только одно это имели в виду?

- Так точно.

- А при чем тут самовольство, дисциплина? Были на­рушения дисциплины?

- А как же, товарищ генерал! Вся группа возвращалась с боевого задания, а Степанов откололся, самовольно поле­тел в район Даниловки и... стал героем!

- Не самовольно, а с разрешения ведущего,- перебил Пищиков.- Ведущий ему даже дополнительно выделил пару Васильева, чтоб могли отбиться в случае, если "фоккеры" атакуют группу на посадке.