Дороги без следов

- Командир, - Пшеничкин поднял воротник куртки, на­хохлился, - Михолап пусть как хочет, так и делает с другими эскадрильями. А нам, если будем первыми вылетать, лучше это делать в три тридцать. Ясно? В это время как раз можно захватить противника врасплох, разгадать его планы... Вчера наш Русакович в первом вылете случайно увидел возле Ля­дов три танка на дороге. Они всего метров триста не дошли до леса. Когда он сфотографировал всю местность, то ока­залось, что ночью в лесу разместился целый танковый полк. Фриц теперь осторожный, научился на Волге, на Курской дуге. Ловить его надо на стыке ночи и дня...

- Молодчина, адъютант, - сказал Мохарт. - Правда, Степанов?

- He адъютант, а воздушный Багратион, - ответил Сте­панов, дремавший рядом.

- Так и будем делать, - похвалил Мохарт.

Над головой Пшеничкина проплыли обвислые березовые ветки, неподалеку замелькали стоянки самолетов, и машина остановилась.

Оперативный дежурный отрапортовал Мохарту, поздоро­вался с летчиками.

- Привет дежурному! - крикнул Кривохиж. По пути на КП разговорились.

- Думаю, нашей паре подготовил интересное задание?

- Позвонили в два часа и столько дали работы, - от­ветил дежурный, - что до вечера хватит. Надо разведать четыре объекта, две дороги, сфотографировать...

Повернулся и побежал на КП. Кривохиж задержался с Гетманским. Они менялись картами. Когда Кривохиж застег­нул планшет, с КП со своим напарником вышел Мохарт и поспешил на стоянки. Потом прошел Русакович с ведомым. Они на ходу надевали шлемофоны.

- Далеко? - поинтересовался Кривохиж.

- Пойдем за Толочин.

- Ни пуха ни пера!

Кривохиж зашел на КП. За столом оперативного дежур­ного сидел капитан Пшеничкин перед развернутым журна­лом. Записал, кого на какое задание послал. И вид у него был такой, как будто этим делом он занимается уже не один год.

Дежурный крикнул "смирно!" и на дворе, у входа на КП, стал рапортовать кому-то. Открылись двери, на пороге показался майор Михолап. Встав из-за стола, Пшеничкин доложил, кто куда полетел, какие еще есть задания.

Майор Михолап сел за стол, прочитал следующее зада­ние. Нашел на карте населенный пункт, задумался.

Пшеничкин нетерпеливо следил за коротким указатель­ным пальцем начальника штаба и не мог понять, почему тот медлит отправлять людей в полет.

- Полетит Васильев, - наконец сказал Михолап. Пшеничкину показалось, что начальник штаба сделал такую долгую паузу для того, чтобы наказать его, Пшеничкина, ко­торый без него, Михолапа, поехал на аэродром и сам послал людей на боевое задание. Однако ведь и договоренности не было, что Пшеничкин обязательно должен ждать его.

- Прошу сюда. - Михолап пригласил летчика Васи­льева к столу и на его карте показал, где надо провести разведку. - Заходить отсюда. Не забудьте сфотографировать Хвощи.

Этого Пшеничкин уже не мог выдержать и встал.

- Сидите, сидите, - снисходительно сказал Михолап. Пшеничкин сел, однако внутри у него все кипело.

Михолап говорил Васильеву, откуда лучше зайти, чтобы разведать Хвощи...

- А если как раз отсюда будут смалить зенитки? - не удержался, вставил Пшеничкин.

- Сидите, сидите, - прежним тоном сказал Михолап. - Вам все ясно? - Повернулся к Васильеву.

- Так точно! - Васильев сдержанно козырнул и вышел.

Обсуждая с Михолапом следующее задание, Пшеничкин мало-помалу успокоился, втянулся в разговор. Он прислуши­вался к тому, что говорил начштаба, взвешивал и соглашался с его соображениями. И тогда понял, что все советы, какие тот давал летчикам, были советами опытного, знающего свое дело, штабника. Так и ему, Пшеничкину, надо работать.

Через одинаковые интервалы с КП выходили летчики. Самолеты поднимались парами и шли на запад.

Михолап оставил Степанова на всякий случай в резерве и встал из-за стола. На дворе послышался гул моторов.

- Кто? - спросил Михолап, показывая пальцем вверх.

- Мохарт прилетел.

Михолап кивнул Пшеничкину.

- Пойдем.

Пшеничкин едва поспевал за Михолапом. Он издали, еще на планировании, увидел, что руль поворота Мохартовой машины срезан наискосок, а стабилизатор изрешечен оскол­ками. Опережая начальника штаба, догнал самолет; когда тот рулил на стоянку. Ухватился рукой за борт открытой машины.

- Ранен?

- Нет,- ответил Мохарт.

Он зарулил, выключил мотор. Сбросил на плоскость па­рашют. Соскочил на землю. Обошел машину, удивляясь, как она держалась в воздухе.

- Пристреля-я-ялись! Еще бы немного, и хана. Как фотоаппарат?

Механик заглянул в лючок.

- Цел.

Мохарт сбросил шлемофон и, оставшись в белом шел­ковом подшлемнике, оперся локтем о плоскость и стал рассказывать, что где видел, как фотографировал железно­дорожную станцию, как делал противозенитный маневр. Он все еще жил полетом. Не замечал, что по лицу ручьями течет пот.

Пшеничкин быстро записывал его рассказ в журнал, не перебивал. Когда же Мохарт кончил, подсунул ему планшет, попросил вспомнить, что заметил на дорогах, идущих от станции на запад.