Дороги в горах

Игорю было стыдно признаться, что он ничего на этот счет не думает. Он слышал — весной распахали сколько-то тысяч гектаров целины, теперь вырос на этой целине большой урожай, а весь его уберут или какую-то часть — это Игоря не беспокоило. А вот Олега беспокоит. Почему так? Почему Олегу до всего дело есть, а он, Игорь, похож на экскурсанта? Такие мысли порождали зависть и желание найти в Олеге недостатки.

Однажды Олега вызвали в деканат. Он вернулся с деловым и решительным выражением на лице. Прошагав к кафедре, расправил под ремнем гимнастерку.

— Садитесь! Разговоры! Разговоры прошу прекратить! Важная новость! Короче говоря, нам разрешили поехать на уборку. Поможем хлеборобам, — Олег потряс над кафедрой большими сильными руками.

Группа будто онемела. Девушки обменивались взглядами. Сергей, весь красный, поправлял очки. А Игорю стало не по себе оттого, что Олег ведет себя в группе, как в армии, где командовал отделением.

— Строем отправимся, что ли? — зло крикнул Игорь. Он ожидал, да ему, собственно, и хотелось, чтобы Олег растерялся или пусть даже рассердился. Но ничуть не бывало. Олег ответил спокойно:

— Как потребуется, так и отправимся. А почему не слышу аплодисментов?

К девушкам начал постепенно возвращаться дар речи. Одна тонким голосом пропищала:

— Нет, как же на уборку? Ведь мы зоотехниками станем. При чем тут уборка? А потом мама ни за что не отпустит.

— Доказательства веские, — с деланным сочувствием сказал Олег, и всем стало смешно.

* * *

Игорю казалось странным, ему просто не верилось, что всего каких-то пять месяцев назад здесь была глухая степь, степь, которая всю свою долгую жизнь не знала плуга, не видела хлебного зерна. А теперь всюду пшеница. Не участки, не поля, а бескрайние, уходящие за горизонт массивы. Катятся, набегая друг на друга, золотистые волны. Дороги в хлебах напоминают глубокие траншеи. По ним со всех концов спешат на ток автомашины. Льются, журчат потоки зерна. А в ста метрах белеют, перемежаясь с зелеными вагончиками, палатки. Чуть подальше, за дорогой, становятся в стройную шеренгу щитовые сборные дома.

На току столько машин, что Игорь не может понять назначение каждой. Он размеренными движениями подгребает зерно к желобообразной ленте транспортера. Лента, скользя по роликам, принимает на себя пшеницу, уносит ее вверх, сбрасывает. Тяжелый, золотой, как само солнце, ручей падает на вершину огромной пшеничной пирамиды. Это глубинка, странное и тоже не совсем понятное Игорю слово.

Рядом с Игорем орудует деревянной лопатой Сергей, а напротив — Рая Чумакина. Это она говорила, что мама ни за что не отпустит ее на уборку. Рая не подгребает зерно, а беспорядочно тычет в него лопату, рассыпая под ноги брызги. Девушка то и дело останавливается, смотрит на свои узкие, с белыми тонкими пальцами руки, дует на них. В глазах при этом столько обиды и боли, будто она отбывает тяжелое и унизительное наказание. Игорь понимает — Рае хочется вызвать сострадание товарищей. Но Игорь не чувствует этого сострадания. Его увлекла работа. Он сбрасывает куртку и еще прилежней налегает на лопату. Солнце пригревает шею, спину, а Игорь увлеченно гонит и гонит волны зерна к транспортеру. Коротко мелькнувшая мысль о том, что он боялся уборки, вызывает улыбку. Так хорошо и совсем, оказывается, нетрудно. А пирамида зерна под транспортером все время растет. Здорово! И почему он недолюбливал Олега? Хороший парень!

Сергей старается не отставать, хотя ему явно не хвастает силы и сноровки. Он тоже сбросил, куртку, и под линялой голубой майкой усиленно движутся его острые лопатки. Усердие выгнало на бледное лицо Сергея капли пота. Одна из капель повисла на самом кончике носа. Но Сергей тоже, как Игорь, увлекся. Он лишь время от времени поправляет очки.

— Сними ты их, — советует Игорь. — Мешают…

— Если бы можно… Не вижу…

По всему току рассыпано толстым слоем зерно. Увязая в нем по щиколотки, Олег подходит к ребятам. С минуту смотрит на них, берется за Раину лопату.

— Отдохни, Рая…

Он примеривается к лопате и начинает подгребать. Игорю кажется, что Олег совсем не прилагает усилий, а двигает лопатой ради забавы. Между тем зерно так и плещется, так и хлещет на транспортер. Рядом с ним Игорь чувствует себя слабым, беспомощным, хотя старается изо всех сил. Олег работает, не разгибая спины, до тех пор, пока его не зовут к зернопульту.

— Так держать! — шутливо говорит он, передает Рае лопату и, взглянув на небо, добавляет: — Эх, постояла бы погодка. Только, кажется, не удержится…

Рая, опираясь на лопату, неохотно поднимается, с сожалением и завистью смотрит в широкую спину уходящего Олега. «Понравилось…» — с неприязнью думает Игорь, бросая зерно на опустевшую ленту транспортера. Сергей, а за ним и Рая помогают Игорю.