Дорогой Эван Хансен

Доктор Шерман ерзает в своем кресле. Я заметил, что он делает это, когда чувствует, что мы добрались до чего-то существенного. Смотрю на часы, не истекло ли наше время.

– Это напомнило мне, Эван, о твоем отце.

Теперь на стуле ерзаю я.

– Когда ты узнал, что его жена беременна и у него будет еще один сын, то, похоже, сильно разволновался. Решил, что рождение ребенка отразится на его чувствах к тебе.

Доктор Шерман сверяется со своими записями.

– Мы обсуждали это месяц тому назад. И с тех пор ты об этом не упоминал. Мне интересно, как ты справлялся с этим.

* * *

Лежу в кровати и смотрю фильм, который уже видел. Дно компьютера греет бедра, определенно вызывая у меня рак. Мои глаза устремлены на экран, но я едва вижу, что на нем происходит. Я слишком занят размышлениями над вопросом, который доктор Шерман затронул на нашей сессии. Это то, о чем я пытаюсь не думать, не разговаривать, а именно такие вещи любит мусолить доктор Шерман.

Прекрасно, Тереза беременна. У моего отца будет сын. Ну и что об этом говорить? Что доктор Шерман хочет от меня услышать? До его рождения еще немало месяцев, а родится он в Колорадо. Мы вряд ли с ним познакомимся. Когда я был маленьким, то умолял родителей родить мне брата или сестренку. Я мечтал об этом. А теперь? Спасибо, не надо.

Рядом со мной провисает матрас. Оказывается, на мою кровать села мама, положив под спину подушку. Я не слышал, как она пришла домой, а теперь вот она таращится на экран компьютера, словно там можно вычитать объяснение тайны жизни.

Мама не обрадовалась, когда узнала о ребенке. Пыталась притвориться, что ей все равно, но потом я услышал, как она говорит по телефону подруге: Я могла бы заиметь ребенка, если бы захотела, прямо сейчас! И чуть позже: Не слишком ли он стар для нового малыша?

– Что ты смотришь?

– Документальный фильм о Вивиан Майер, няне. При ее жизни никто не подозревал, что она была гениальным фотографом.

– А что это за человек?

– Это парень, который обнаружил все ее фотографии. Он снял про нее фильм. Собрал деньги на «Кикстартере».

– Впечатляющий мальчик.

– Не он. Она. Вивиан Майер – женщина.

– Я знаю это, боже ты мой. Воздай мне должное. Я говорю о парне, который собрал все воедино.

О, верно. Режиссер фильма. Его зовут Джон Мэлуф, и этот фильм еще и о нем. Мама права. Он действительно впечатляет. Если бы не он, никто не знал бы о Вивиан Майер.

Внимательнее присматриваюсь к молодому человеку на экране. Он – не звезда, не знаменитость. Далеко нет. Он весьма странный. У него очки и плохая кожа. И выглядит он совсем молодым. Он просто озаботился тем, чтобы предпринять что-нибудь. Поставил себе задачей, миссией сделать так, чтобы мир узнал о Вивиан Майер. Она была никем. Но Джон изменил положение вещей. Он не позволил, чтобы ее проигнорировали или забыли. Заставил людей обратить на нее внимание. Он спас ее.

Достаю руку из-под одеяла и опять читаю имя на гипсе.

Глава 14

Мама входит в кухню и удивленно замирает.

– Ты сегодня рано встал, – говорит она.

Нажимаю еще на одну клавишу на ноутбуке и захлопываю его. В гостиной оживает принтер. Я встаю из-за стола:

– Я должен кое-что закончить.

Мама кладет кофе в кофеварку.

– Это не эссе на стипендию, нет?

– Пока нет. Но у меня, типа, полно идей и материалов. – Я совершенно забыл об эссе.

– Я так рада, – говорит она, подставляя нашу единственную чистую чашку под струю кофе. – Ты уверен, что не хочешь как-нибудь заняться этим вместе со мной? Скажу боссу, что меня просто нет. И стану на целый день невидимкой для всех, кроме тебя. Обещаю.

Она уже раз пятьдесят извинилась за то, что сорвала наш поход за тако, и я ценю это, но сейчас эссе – последнее, о чем я думаю.

– Подожди. Куда ты?

Не могу ждать. Мне нужно забрать выходящие из принтера бумаги. В последний раз, когда я напечатал нечто личное, текст попал не в те руки.

– Все в порядке? – спрашивает она.

Оборачиваюсь в дверях:

– Да, это для школы.

– Нет, я спрашиваю вообще. Как прошла твоя сессия с доктором Шерманом? И прежде чем ты ответишь, я хочу сказать, что думала спросить тебя об этом еще вчера вечером, но не стала – ведь я знаю, что тебе нужно время все обдумать. Я достойна премии «мать года»? – Она смущенно смеется.

– У тебя нет конкурентов, – говорю я, отколупывая от стены отслоившуюся краску. Похоже, мы с доктором Шерманом сделали небольшой шаг вперед.

Можно подумать, я только что вручил ей выигрышный лотерейый билет. Она вскидывает вверх большие пальцы и изображает танец кулаками в воздухе:

– Вот это дело.

Еще один довольный клиент.

* * *

Перехватываю Алану, когда она направляется в класс для домашних заданий. По пути в школу я сложил листки с распечатанным текстом, и теперь каждый из них состоит из трех секций, напоминая буклет. Алана берет один листок и читает первую часть.

– «Проект Коннора»? – спрашивает она.

– Это первое, что пришло мне в голову, – говорю я. – Необязательно…

– Мне нравится. Что это?