Достоевский (и еврейский вопрос в России)

В полемике Ф. М. ведет себя «остро», но очень благородно, что и следует отметить! «Но пусть все это («еврейская идея» и «славянский вопрос» – М. П.), с моей стороны, голословие, легкий тон и легкие слова. Уступаю. Но все-таки не могу вполне поверить крикам евреев, что уж так они забиты, замучены и принижены…» И я тоже не могу в это поверить! Но где здесь антисемитизм? Даже в микроскоп (по совету Ф. М. Тургеневу) не разглядеть! А вот в то, что «русский простолюдин несет тягостей чуть ли не больше еврея…», в это вполне верится. Ф. М. вовсе не противник предоставления евреям всех гражданских прав (это не пришло в голову даже обвинителям Ф. М. в антисемитизме). Он просто напоминает своему корреспонденту, что сомневается, что тот «не в пример больше любит и жалеет трудящуюся массу русского народа, чем еврейскую… уж слишком сильно сказано для еврея…» И здесь Ф. М. абсолютно прав! И опять придется приобретать микроскоп, чтобы разглядеть антисемитизм, если не ставить кавычки. И вновь, чтобы сдержать эмоции своих оппонентов, он напоминает, что когда еврей «терпел в свободном выборе местожительства», тогда двадцать три миллиона «русской трудящейся массы» терпели от крепостного права. Более того, ими торговали, как скотом. Правда, даже косвенно обвинять в этом евреев – это явно полемический задор! Но какое это имеет отношение к антисемитизму?

Далее, в процессе полемики Ф. М. обвиняет евреев в ростовщичестве и торговле водкой и цитирует «Вестник Европы», что, мол, прибирают к рукам «массу освобожденных негров в Америке». За негров ответ держать не буду. Просто не знаю, сколько среди евреев плантаторов и сколько «банкиров». Оставляю это на совести журналов и журналистов.

А вот и ростовщичество, и содержание шинков, и торговля спиртным среди евреев были. Я уже объяснял, почему евреи часто выступали в роли ростовщиков и торговцев спиртным. Зарабатывали там, где была возможность. И опять, при чем здесь антисемитизм? Сам Ф.М., понимая шаткость такого полемического задора, заявляет: «…я, конечно, не выставляю эти два известия из «Вестника Европы» и «Нового времени» за такие уж капитальные и всерешающие факты».[35]

Но когда слишком многие лгут и обуреваемы ненавистью, то на это следует обратить внимание. «Но евреи все жалуются на ненависть и стеснения. Пусть я не тверд в познании еврейского быта, но одно-то я уже знаю наверно и буду спорить со всеми, именно: что нет в нашем простонародье предвзятой, априорной, тупой, религиозной какой-нибудь ненависти к еврею, вроде: «Иуда, дескать, Христа продал». Так могут только по пьяни или детскому лепету. И в казармах этого нет! Уж это Ф. М. точно знает!

Ну, а далее Ф. М. входит в раж и начинает фантазировать. А что бы было, если евреев было бы в России 80 млн, а русских – три миллиона («А между тем, мне иногда входила в голову фантазия»). Дали бы им молиться среди них свободно? Судя по тому, что происходит ныне в государстве евреев – Израиле, – безусловно, дали бы молиться. Но проблема «русим» – русских евреев, выходцев из России, – безусловно, существует.

Ф. М. завершает эту вторую часть своего эссе о «еврейском вопросе» весьма важным постулатом, который отвечает на вопрос о мнимом антисемитизме: «Нет-с, уверяю вас, что в русском народе нет предвзятой ненависти к еврею, а есть, может быть, несимпатия к нему, особенно по местам и даже, может быть, очень сильная…» Как может быть и у самого Ф.М., а если сильная, то только к корреспондентам, да и то, за их безверие и досрочную цивилизацию.

_____ «_____ «_____

III Status in statu[36]

Название этой III части Ф. М. скорее всего воспринял из Шиллера: «Евреи образуют государство в государстве». Возможно, Ф. М. мог прочитать это выражение у Я. А. Брафмана в его «Книге кагала». Достоевский эту книгу получил от автора (к нему мы еще вернемся ниже) и ее изучал. Отнесся к ней явно негативно.

В первом издании книга вышла в 1869 г. Она содержала 285 судебных актов раввинского суда в переводе на русский язык. Эти акты относились к периоду Кагального управления бытом евреев (1794–1803 гг.). Википедия (свободная энциклопедия) сообщает, что «раввинский суд» (бесдин) представлял собой государство в государстве, «талмудически-муниципальную республику» с организованной системой угнетения личности общиной, корпоративной эксплуатацией гоев (не евреев) и отчужденностью от всего нееврейского.

Но, возможно, Ф. М. знал об этом еще до появления «Книги кагала» Я. А. Брафмана, ибо использовал выражение «Государство в государстве» (Status in statu) в своей статье «Два лагеря теоретиков» (журнал «Время», 1862 г., № 2).

Ю. М. Лотман вообще полагал, что «…для Достоевского евреи неприемлемы не столько сами по себе, сколько из-за того, что они образуют «Status in statu».[37]

Что имел в виду Ф.М.? Евреев или их религию? Полагаю, что все-таки евреев. Хотя именно религия – на мой взгляд, весьма жесткая, если судить по количеству обрядов и предписаний, – помогла сохранить нацию и через тысячелетия восстановить государство.