Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

если я должна быть уничижена, то конечно лучше теми, коим я обязана повиновением. Моя тетушка объявила мне в своем письме, что она ничего не смеет предложить им в мою пользу. Ты мне говоришь, что, судя по осведомлениям твоим, они действительно решились переменить меры; а особливо моя матушка вознамерилась предпринять все, дабы токмо установить спокойствие в семействе; и чтоб совершенно увериться с успехе своих стараний. Она хотела склонить дядю моего Гарлова на свою сторону.

Мне кажется, что на сем основании можно строить твердо здание. По крайней мере я могу на оное покуситься, мой долг требует употребить всякие средства, дабы привести в прежнее состояние сию злосчастную. Кто знает, не склониться ли сей дядя, бывши некогда весьма снисходительным, и всем семейством весьма уважаем, принять мои выгоды. Я оставлю от всего моего сердца, кому захотят, все мои права над поместьем моего деда, дабы мои предложения тем приятнее показались моему брату: и если должно придать к тому весьма сильное поручительство; то я соглашусь никогда не выходить за муж.

Что ты думаешь, дражайшая моя о сем опыте? Действительно они еще не во все решились отречься от меня навсегда. если они рассмотревт без всякого пристрастия все произошедшее назад тому за два месяца; то найдут нечто хулы достойного в своем поступке, так как и в моем.

Я думаю, что сей опыт покажется тебе достойным, дабы произвести оной в действо. Но вот, что приводит меня в замешательство: хотя я к ним напишу; то безжалостной мой брат столь сильно раздражил уже всех противу меня, что мое письмо будет переходить из рук в руки до тех пор, пока оно всякого ожесточит к отвержению моего требования. Напротив того, еслиб я имела какое ни есть средство склонить моего дядю принять мою сторону, так как будто бы он сам от себя оное учинил; то тем вяще бы я надеялась, что ему удобнее будет привлечь мою мать и тетку в мою пользу.

И так вот что пришло мне на мысль. Положим, что г. Гикман, коего изящное свойство привлечет к себе внимание всякого, изыщет случай повстречаться с моим дядею, и что по сведению, которое бы ты ему подала о наших обстоятельствах между г. Ловеласом и мною, он его уверит, не токмо о всем том что ты в самом деле знаешь, но еще и о том, что я не вступила ни в какое обязательство, которое б могло мне воспрепятствовать поступить по его известиям. Что ты о том скажешь, дражайшая моя? Я полагаюсь во всем на твою скромность, то есть, при самом предприятии и способе как должно поступить. если ты оное одобришь, и если мой дядя не пожелает слушать просьб г. Гикмана, которые должны казаться как будто от тебя происходят; то по тем причинам, которые сами собою окажутся, должно отречься от всякой надежды, находясь в подобном теперешнему положении и первой мой поступок будет состоять в том, дабы отдаться под покровительство теток г. Ловеласа.

Сим бы изъявила я неповиновение Богу, когдаб приняла следующие стихи; поскольку сие бы показало, что я возлагаю на определение Провидения ту вину, которая действительно от меня происходит. Но то сходство, которое они вообще имеют с печальным моим состоянием, часто принуждает меня о них воспоминать.

,,К тебе, великий Боже приношу последнее мое моление. Оправди мою добродетель, или яви мои преступления. Когда препровождаю жизнь несчастную, шествуя по стезям, коих тщетно бы старалась избегнуть, то причти мои заблуждения собственным твоим определениям. Стоны мои виновны, но сердце невинно.