Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Она отговаривается от всего того, что против меня сказала в последнем своем письме. Мой поступок относительно сельской красавицы, намерение пристроить ее приятельницу в доме гжи. Фретчвилль, между тем пока я буду пребывать у гжи. Синклер; имение, которое имею в моей провинции, доходы, экономия, моя особа, дарования, все сие припомянуто в мою пользу, Дабы изтребить из ее мыслей намерение меня оставить. Насколько я люблю приводить в замешательство сих проницательных девушек.

Да преследует меня вечное мщение, [по счастью она не сказала, да постигнет меня] если я подам причину сомневаться о моей честности! Женщины не умеют божиться, Белфорд. Кроткия создания! они умеют только проклинать.

Она уведомляет ее о худом успехе своего переговора со стороны дяди Юлия. Оне без сомнения употребляли в оное Гикмана. Неотменно должно отрубить сему скоту уши, и верь что в скором времени он того дослужится.

Она весьма досадует, говорит она, на всю фамилию. Гжа. Нортон не более произвела действия по своей доверенности над гжею. Гарлов. Никогда не было в свете столь закоренелых скотов. Ее дядя Антонин почитает уже ее пропадшею. Не значит ли все сие для меня вдруг и укоризна и увещевание? Они надеялись видеть ее возвращающуюся к ним в печали; но они не подвинулись бы ни на единой шаг, хоть бы то стоило ей жизни. Они обвиняют ее в предумышлении и хитрости. Девица Гове весьма беспокоится о мщении, к которому гордость моя меня возбудить может за то расстояние, в коем меня содержит. Это правда. Теперь остается единый выбор ее приятельнице; ибо ее двоюродной брат востал также явно против нее со всеми прочими и сей выбор состоит в том, дабы отдатся мне. Необходимость и благопристойность составляют для него в сем обстоятельстве почти равно сильной закон. Твой друг, любезной Белфорд, уже избран женщиною поблагопристойности. Какой бы Ловелас в состоянии был снести такую мысль?

Я сделаю великую пользу из сего письма. Уведомления девицы Гове относящияся к тому, что произошло между дядею Юлием и Гикманом [конечно это был Гикманъ] подадут мне причину изьявить мое намерение. Она ей говорит, что не может всего открыть. Мне неотменно надобно прочитать сие письмо самому. Мне должно видеть собственные слова оного: выписок для меня не довольно. если оно попадется в мои руки, то будет руководителем всем моим поступкам.

Здесь то пылкость дружбы показывается. Я никогда бы не поверил, чтоб столь пылающая дружба могла существовать в двух красавицах; но может быть она воспламенена препятствиями и тем противоречием, которое оживотворяет женщин, когда они поступают романически.

Она сумозбродствует говоря о своем отъезде; еслиб сей поступок, говорит она, мог извлечь от подлостей столь благородную душу, или ее избавить из погибели. Это такая подпора, которая старается поддержать другую. Сии молодые девицы сходят с ума в своей дружбе. Оне не знают, что значит постоянная пылкость.

И от чего сие произсходит, что усердие сей девчищи мне нравится, хотя мне еще много претерпевать от оного должно если я приведу ее сюда; то клянусь моею жизнью, что в течение одной недели я заставлю се покоряться без всякого затруднения. Какое удовольствие привести к сему столь основательного человека! Я полагаю, что она исполнила бы мои желания не более, как в один месяц. потом весьма бы было легко приучить ее к себе. Какое приятное зрелище видеть двух прелестных приятельниц, уничиженных общим своим жребием, сидящих в углу в покое, обнявшихся, плачущих и вздыхающих о своем состоянии а я, яко Монарх, сидящей в том же покое на софе, как Султан, и не зная, которой из них бросить платок!