Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Я подошел ко окну и развернул сие таинственное письмо. Оно было от самой Доркасы, которая усильно меня просила в двух словах. "Задержать ее госпожу, чтоб дать ей время переписать весьма важную бумагу.,, Она обещалась тогда кашлянуть, когда свое дело кончит. Я положил мое письмо в карман, и обратился опять к моей красавице, которая была уже не в та ком беспорядке, ибо имела время несколько успокоиться во время моего чтения. Окажите единую милость, сказал я ей, любезная Кларисса, уведомьте меня токмо, одобряет ли девица Гове мои предложения. Я знаю, что она мне враг. Я намерен был отдать вам отчет о той перемене, которою вы укоряли меня в моем поведении; но вы лишили меня того мнения вашим гневом. По истинне, любезная моя Кларисса, вы в великом гневе. Думаете ли вы, чтоб мне не весьма печально было видеть мои желания столь долгое время отвергнутыми, в пользу властительных ваших намерений для примирения с вашею фамилиею, которая не менее того желает примириться? От сего то происходит отсрочка, которую вы назначили к торжествованию брака пред нашим прибытием в Лондон, не смотря на усильные мои просьбы, и на жестокости, с коими поступала с вами ваша сестрица и вся ваша фамилия: от сего то вы предупредили себя против четырех моих друзей, и считали за обиду, что я осмелился ухватить одно письмо; мало думая чтоб в переписке таких девицах, как вы и ваша приятельница, мое любопытство могло быть чрезвычайно. Оттуда происходит отдаленность, в коей вы меня содержали почти всю неделю, ожидая успеха от другого переговора. Но узнав, что он бесполезен; отослав мои статьи к АННЕ Гове, дабы изстребовать у ней на оное мнения, как я то вам советовал и сам; удостоив меня своим сотовариществом в субботу в вечеру в комедии, и засвидетельствуя мне, что даже до последней минуты, мое поведение не заслуживало укоризны; думаете ли вы сударыня, чтоб перемена, которую я приметил в вас в следующие дни, не должна была мне причинить столько же удивления сколько и печали? и когда я усмотрел что вы всему противитесь, по получении ответа, которого с нетерпеливостью ожидали вы от девицы Гове; то не должен ли я из того заключить, что оно произошло единственно от ее внушения? Не должен ли я судить что оно заключает в себе какой ниесть новой переговор; новой умысел, которой принудил вас содержать меня во отдаленности, дабы ожидать от того успеха, и которого намерение состояло в том, чтоб уйти от меня навсегда? Ибо сие пожертвование не пребывало ли всегда предварительною вашею статьею? И так виноват ли я, сударыня, что пришел в исступление от сего страха, и не имел ли я права укорять вас, что вы меня ненавидите? теперь, любезнейшая Кларисса, да будет мне еще однажды позволено вас спросить, что думает девица Гове о моих предложениях?

если бы я была расположена с вами спорить, г. Ловелас; то весьма бы легко могла отвечать на прекрасную вашу речь. но теперь довольно для меня будет сказать вам что ваши поступки мне всегда казались неизъяснимы. если вы имели только справедливые намерения то мне кажется, что вы весьма привыкли оказывать их непонятным образом. Я не могу решительно сказать, от умысла ли погрешность сия происходит или от чистого сердца; но действительно уверена, что большую часть странного вашего поведения должно приписать одной или другой из сих двух погрешностей.

Пропади, вскричал я, та чертовка, которая столь худо побуждает вас думать о вернейшем в свете сердце!

,,Как вы смеете, г. мой?…,, Она при сем остановилась, опасаясь по видимому более изъясниться, к чему имел было я намерение ее принудить.

Как я смею… Что такое, сударыня, смотря на нее весьма важным видом? Как я смею?

"Опасной человек! смеете ли вы?…,, Слов у ней не доставало.

Я смею… что же я смел, сударыня? И что значит опасной человек?

,,Как вы смеете при мне ругать кого ниесть?

Так то хотела она без всякого опасения от меня отделаться; но от Ловеласа не так легко отойти может.

,,Что же, любезная Кларисса. Разве в самом деле кто ниесть вас к "оному побуждает? если этот кто ниесть играет сию ролю против меня… то я его проклинаю, кто бы он не был.

На ее лице изъявилась досада. Сие то в первый раз послужило в мою пользу.

"Я вижу, сударыня, что не обманулся в моих подозрениях. Теперь мне весьма удобно изъяснить тот нрав, которой совершенно вам несвойствен.,,,

Хитрый человек! так ли вы всегда уловляете меня в свои сети! но знайте, г. мой, что я ни от кого не получивю писем, кроме девицы Гове. Девица Гове не более одобряет многих ваших поступков, как и я: ибо я сообщаю ей все то, что со мною ни случается. Однако она не менее вам неприятельница как и мне. Она думает, что я не должна отвергать ваших представлений, а подвергнуться моему жребию. Теперь вы уведомлены о истинне. Дай Бог, чтоб и вы столько были чистосердечны!