Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Сия новость столько причинила страха вдове, что почувствовала сама все припадки, изъявляющие приближение сего ужасного врага прекрасных лиц. Следственно она и не помышляет об оставлении своего дома. Но она тем более не должна надеяться,чтоб мы вечно ее ожидали из любви к ней.

Она теперь крайне сожалеет, что не лучше знала то, чего желала, и что не уехала в свою деревню, когда я начал торговать ее дом. Сие несчастье конечно бы не случилось: но не чрезвычайно ли оно и для нас досадно? Увы! сия смерти подлежащая жизнь составлена из единых несчастий. Нет нужды навлекать оные на себя своим поползновением.

И так дело касательно сего дома кончено, по крайней, и мере на несколько времени. Но сия превратность принуждает меня думать о некоем средстве, которое может все сие поправить. Поскольку я решился поступать таким образом, дабы быть надеждным в успехе своего намерения; то имею два или три способа могущие возвратить мою красавицу, когда бы она и нашла средство от меня убежать.

Что сделалось Милорду М… которой не отвечал мне ни слова на мое приглашение? еслиб я получил от него такое письмо, котороеб мог показать ей, сим бы средством привел я к концу мое примирение. Я вознамерился написать о том слова два к девице Шарлотте. если он не поспешит мне ответствовать; то я вскоре напишу к нему новое в таком смысле, которой не будет ему приятен. Ты знаешь, что он некогда угрожал лишить меня наследства; но если я отрекусь от моего дяди, то постунлю по справедливости, и причиню ему столько досады, что все то, что он может сделать против меня худого, не учинит мне столько никогда оного. Она по своему небрежению откладывает необходимое заключение статей. Как могу я снести сию отсрочку, я, которой для испытания своих вольностей, для нетерпеливости, и для многих других вещей, отдаю справедливость женщине, и которой не может терпеть от наилучшей из сего пола, чтоб меня обманывали или чтоб мне противоречили?

Другое письмо получено от девицы Гове. Я думаю что оно заключает в себе то, о чем говорено было в ее последнем, и которое содержит в себе предложения старого дяди Антонина гж. Гове. Я надеюсь что не будут более говорить о заговоре заповедных товаров. Меня уведомили, что моя красавица положила его в свой карман, но я ласкаюсь что в скором времени найду его в надлежащем месте со всеми прочими.

В понедельник в вечеру.

Сугубые и неотступные мои просьбы принудили ее согласиться видеться со мной в зале, в то время как будем пить чай а не ранее.

Она вошла с видом изъявляющим замешательство, если я в том не ошибся; и как бы в смущении от своих беспокойств. Она приближилась весьма тихо потупя глаза на стол, Доркаса находилась здесь и приготовляла чай. Я взял ее руку, которую она усиливалась выдернуть, и оную поцеловал:,,Дражайшей предмет моих обожаний! К чему такая отдаленность, сказал я ей: для чего изъявлять такую печаль? Какое удовольствие получаете вы столь жестоко мучить вернейшего из всех сердец?,, Она вырвала меня свою руку. Я хотел ее опять взять. Оставьте меня, сказала она, удаляя ее с досадою. Она села. Приятное содрагание, которое я приметил во всех ее прелестных членах, открыло мне и то, что происходило в ее душе. Платок закрывавшей ее груди весьма скоро воздымался и опускался. На ее прелестных щеках выступала нежная краска.

Ради Бога, сударыня… Я и в третий раз хотел взять ее руку, которою она оттолкнула мою.

Ради Бога! г. мой, не мучте меня.

Доркаса удалилась. Я поближе подвинул к пей мой стул. Я взял ее за руку с почтеннейшею нежностью, и сказал ей, что в таком жестоком расстоянии, в каком она меня содержала мне не возможно было, чтоб ей не выразить с чрезвычайным беспокойством страх, в коем я находился, что еслиб был какой ниесть человек в свете, которой бы казался для нее равнодушнее, чтоб не сказать омерзительнее другого, тоб не казался ей таковым тот несчастным, которого она видит пред собою.

Она несколько времени смотрела на меня весьма пристально; и не отодвигая своей руки, которую я держал, она вынула другою свой платок из кармана. Она обратила голову в туже сторону утирая текущие слезы; но отвечала мне только глубоким вздохом.

Я понуждал ее говорить, на меня взглянуть, и сделать меня счастливым благосклонным своим взглядом.

Я, по справедливости, сказала она мне, могу жаловаться на ее равнодушие. Она не видит ни малого великодушия в моем свойстве. Я не такой человек, чтоб меня чем обязать было можно, ниже поступать с малейшею благосклонностью. Странной мой поступок с самого вечера субботы, совершенно ей несносен. Все те надежды, которых она от меня ожидала, исчезли; она уже ничего более не видит в моих поведениях такого, что бы ей не причиняло отвращения.