Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

,,Дражайшая Кларисса! вы не пожелаете меня покинуть! нет, нет, вы не столь жестоки, чтоб меня покинули. Толь явное негодование! такое презрение! повторительные вопросы вашей служанки в том едином намерении, чтоб меня прерывать! кто бы мог сие снести?,,

Не удерживайте меня, сказала она мне, стараясь вырвать у меня свою руку. Я не хочу, чтобы меня принуждали. Ваши поведения мне весьма не нравятся. Вы вчерась старались о мною поссориться, так что я не могла себе вообразить другой причины кроме излишнего моего угождения. Вы неблагодарны. Я вас ненавижу от всего моего сердца, г. Ловелас.

,,Вы приводите меня в отчаяние, сударыня, позвольте мне то сказать, вы не покините меня в таком гневе, в каком теперь находитесь. Я повсюду за вами готов следовать. если бы девица Гове была моя приятельница: то конечно бы вы не поступали со мною столь худо. Я ясно вижу, откуда происходят все мои препятствия. Я примечал, уже несколько тому времени, что каждое письмо получивемое вами от нее, переменяет ко мне ваше поведение и ваши чувствования. Она по видимому желает, чтоб вы поступали со мною так как она с своим Гикманом; но неприлично, ни удивительному вашему свойству, поступать так, ни мне, оное переносить.

Сия укоризна, казалось, привела ее в замешательство. Она весьма не довольна, отвечала она мне, слыша что так худо говорят о девице Гове. Потом пришед несколько в себя, она мне сказала, что девица Гове любит добродетель и добродетельных людей; а что она не ваша приятельница то по-видимому для того что вы не из числа оных добродетельных особ.

,,Так, сударыня; по видимому по сей причине, она так поступает и с г. Гикманом; но я уеврен, что не поступала бы подобно с Ловеласом. Сколько вы ни получили от нее писем, сударыня, но я вас прошу показать мне хотя одно из тех, в котором она вам говорит о мне.

До чего может нас довести сия мысль, возразила она? Девица Гове справедлива. Девица Гове имеет хорошие свойства. Она пишет, и говорит так, как того каждой заслуживает. если вы можете мне напомнить хотя один случай, в коем оказали мне милость, справедливость, или великодушие; то я сыщу оное из ее писем, которое относится к сему случаю. Положим что я постараюсь ее о том уведомить, и сдержу свое слово, что сие письмо будет для вас благосклонно.

Проклятая строгость! не считаешь ли за грубость, Белфорд, принуждать честного человека оглядываться на себя, и воспоминать добрые свои деяния?

Она усиливалась меня оставить. Я хочу выдти, сказала она мне; я неотменно того хочу. Вы меня не удержите против моей воли.

,,По истинне, сударыня, вы не должны и мыслить, чтоб выдти в таком гневе, в коем вы теперь находитесь.,, Я стал между ею и дверью. Тогда она бросилась на стул с воспламененным лицем, и с великою торопливостью прохлаждала себя вейером.

Я бросился к ее ногам. Подите прочь, сказала она мне, толкая меня тою рукою в которой держала разпущенной свой вейер. Оставте меня, для собственной своей пользы! и толкая обеими руками:,,знай, человек! Что моя душа превыше тебя. Не понуждай меня тебе сказать, с какою искренностью почитаю я свою,душу превосходною твоей. У тебя сердце гордое, жестокое и не сострадательное. Но мне мало нужды до твоей гордости. Оставь, оставь меня навсегда,,.

Несмостря на жестокость сих слов, ее взгляды, вид и голос были чрезвычайно благородны.

,,Я обожаю ангела, вскричал я, наклоня голову к ее коленам! Не женщине, но ангелу я удивляюсь и его обожаю! Простите любви достойная Кларисса! если вы от рода человеков, то простите мою неосмотрительность, простите мое неравенство, простите естественной мне немощи! Кто может когда ниесть сравниться с моею Клариссою!,, Я дрожал от удивления и любви. В восторге сих двух чувствований, я ее обнял обеими руками, когда еще она сидела. Она усиливалась встать; но я не переставая держать ее в моих объятиях, ее принудил сесть опять на стул. Ни когда женщина не была столь устрашенна. Однако какою вольностью ни казалось мое деяние устрашенному ее сердцу, но я не имел, в сию минуту, ни единой мысли, которая бы не была внушена во мне почтением, и даже до ее отходу, все движения моего сердца были не менее непорочны, как и ее. Принудя ее обещать, что вскоре со мной увидится, и что отошлет носильщиков, я дал ей волю удалиться.

Но она не сдержала своего слова. Я ожидал ее более часа, прежде нежели напомнил ей о ее обещании. Она приказала мне сказать, что ей еще не возможно со мною видеться, и что она увидит меня, как скоро в состоянии будет сойти вниз.

Доркаса сказала мне, что она чрезвычайно испугалась, и что приказала принести свежей воды и соли. Я не понимаю, от чего происходит сей страх! В сем случае поступлено излишне жестоко. Страх увеличивает всякие несчастья.

Не заметил ли ты, что страх пойманой птицы, которая совершенно уже находится в руке, несравненно более того, нежели каковым оной счесть можно, еслиб судить о сем животном по ее надеждному виду, когда оно еще не попалось в сеть.