Довлатов и третья волна. Приливы и отмели

– Ты – моя единственная надежда. Жизнь кончена. Иван женился. У меня нет денег. И к тому же я беременна… Могу я наконец зайти!

Через минуту из уборной доносилось:

– Я приехала к Ваньке Самсонову. Но Ванька, понимаешь ли, женился. На этой… как ее?..

…………………………………………

Я спросил:

– Откуда?

– Что – откуда?

– Откуда ты приехала?

– Из Кливленда. Вернее, из Милуоки. Я там читала курс по Достоевскому. Услышала про ваш дурацкий форум. И вот приехала к Самсонову. И выясняется, что он женился. А я, представь себе, беременна.

– От Ваньки?

– Почему от Ваньки? Я беременна от Левы. Ты знаешь Леву?

– Леву? Знаю… Как минимум троих.

– Неважно. Все – один другого стоят… Короче, я обожаю Ваньку. Ванька сказал, что устроит меня на работу. Он женился. Кстати, ты знаком с этой бабой? Ей, говорят, лет двести.

– Рашель, извини, на два года моложе тебя.

– Ну, значит, сто. Какая разница?.. Мне Лева говорит – рожай. Его жене недавно вырезали почку. Деньги кончились. Контракт со мной не продлевают. Ванька обещал работу. Ты моя последняя надежда.

Довлатов, как я говорил в начале книги, очень часто и с нескрываемым удовольствием рассказывал в художественных текстах и письмах о невозмутимости/равнодушии своей жены Елены. Он сравнивал ее с парижским метром, мог пройтись по манере одеваться. Из письма Игорю Смирнову от 15 мая 1985 года:

В частности, свою жену Лену я уважаю за то, что она одета здесь так же посредственно, как и дома.

В письме к Тамаре Зибуновой от 27 декабря 1982 года:

Лена не меняется, она сдержанная, равнодушная, очень добросовестная.

Предположу, что писатель кокетничает, соединяя запятыми совсем разные определения. Равнодушие и сдержанность – все же разнородные, несовпадающие явления. И здесь с «равно» более подходит иное слово и состояние – равновесие. В психологическом плане Довлатову было комфортно с женой. Ее равнодушие оттеняло мятущуюся натуру первой жены писателя. Изматывающее непостоянство Таси – одна, пусть и не главная из причин человеческой неуверенности Довлатова. Ее появление, точнее, вторжение в номер героя – напоминание судьбы о хаосе и боли прошлой жизни, следы от которой так до конца и не стерлись. Быть может, служба в лагерной охране в какой-то степени сгладила боль, после крушения семьи одновременно став предметом первого настоящего писательского опыта.

Итак, Далматов спускается в холл гостиницы, чтобы купить Тасе зубную щетку. Видит там знаменитого писателя Самсонова с женой. Наверное, настало время выяснить, зачем Довлатову понадобилось придумывать приезд Таси, чтобы рассказать печальную историю своей молодости. Откуда и вынырнул писатель Самсонов со своей немолодой, но симпатичной женой Рашелью. Довлатов ничего не сочинял. Из письма Игорю Смирнову от 20 августа 1981 года:

Ася Пекуровская не меняется. Я ее видел в Лос-Анджелесе. Выглядит очень хорошо. Живет в Орегоне. Занимается этим вашим структурализмом, что весьма странно характеризует американскую науку. Ее дела не слишком хороши. Из калледжа вроде бы увольняют. Расчет на Васю Аксёнова не оправдался. Вася наконец развелся с женой, побывав в Америке, обнадежил Асю, затем вернулся в Москву и женился на другой женщине, к которой очень привязан.